- Что с тобой? - Мадина пощупала ей лоб, - ты холодная и зеленая.
Ленуся без слов пошла за чаем.
- Отравление? - предположила Мадина.
- Я бы попросила! - возмутилась вернувшаяся Ленуся, - от моих обедов еще никого наизнанку не выворачивало.
Катя застонала и откинулась на спинку кресла, закрыв лицо ладонями.
- Сейчас вода закипит, я тебе с мелиссой чайку сделаю, - пообещала Ленуся, - Ее, небось, от деда так прорвало. У меня на бомжей тоже такая реакция. А она с ним почти два часа валандалась, так или не так?
Катя безмолвно кивнула. Мадина торжествующе улыбнулась и обняла обеих подруг.
- Девчонки, - объявила она, - ваши страдания окончились. У нас есть восемьдесят тысяч баксов и покупатель на дом Рыжика. Мы уезжаем за границу!
Она встряхнула все еще лежавшую в прострации Катю.
- Не дрейфь, Катюха! На Сейшелах сейчас купальный сезон. Мы найдем тебе загорелого самца с запахом моря, и ты мигом выздоровеешь. Ну?!
Катя выдала слабую улыбку, скорее для того, чтобы Мадина от нее отвязалась.
-Странно, - вдруг сказала Ленуся, - откуда у деда такие деньжищи? А если он не тот, за кого мы его приняли? Если он какой-нибудь мафиози, до которого докатился слух о нашей фирме?
- Мне вообще непонятно, почему мафия нами раньше не заинтересовалась, - произнесла мертвенно-бледная Катя, - кстати, Кусаке дед совершенно не понравился.
Мадина замечание Кати проигнорировала.
- У меня мандраж, - поделилась она ощущениями, - даже представить себе не могу, что мы наворочаем с восьмьюдесятью тысячами...
- Мадина, - настойчиво проговорила Ленуся, - ты можешь себе представить, откуда у затреханного бомжа пятьдесят штук баксов?
Мадина посмотрела на Ленусю из какого-то невообразимо-прекрасного далека.
- Шуба, - мечтательно протянула она, - и шелковое нижнее белье...
- Может быть такой вариант: дед - посланник другой шайки, которой требуется отмыть грязные деньги, - предположила Катя.
- Новые зубы под общим наркозом, - продолжала бредить Мадина, - и фрукты каждый день. Обязательно тренажеры... Нет, все это такие мелочи!
- Я боюсь, - сказала Ленуся.
Катя потянулась к телефонной книжке.Поймав удивленной взгляд Ленуси она пояснила:
- Хочу, чтобы покупатель подъехал как можно раньше. Чтобы нам здесь не задерживаться.
Ленуся ушла за чаем. В ее душе боролись несколько желаний: привести в чувство Мадину, смыться как можно раньше и выспаться. Она ополоснула заварник кипятком, слила воду, обсушила чайник полотенцем, положила туда шесть чайных ложек чая и щепотку листьев мелиссы, залила кипятком, закрыла крышкой, укутала полотенцем и села на табуретку.
На столе лежал открытой проспект лондонского отеля "Моргауза", одного из предполагаемых пунктов остановки на пути в США.
Ленуся устало вздохнула. Ее измотало постоянное напряжение, и деньги уже не радовали. Теперь она успокаивала себя тем, что, переехав в Нью-Йорк, обеспечит будущее своим гипотетическим детям. Вошла Катя а за ней приволоклась Мадина с одурманенным взором.
- Ленка, я в грустях, - сообщила Катя, - покупатель раньше следующей недели не приедет.
- Может плюнуть на дом? - предложила Ленуся.
Мадина встрепенулась:
- Ты что? Потерять сорок штук за здорово живешь!
- Но это риск, - заупрямилась Ленуся, - сама же сказала - зарываться нельзя. По мне, так лучше потерять сорок тысяч, чем остаться без башки.
- Рискнем! - свирепо постановила Мадина.
В офисе "Гималаи-discaunt" громоздились чемоданы. Ленуся настояла на покупке отечественных, из кожзама, чтобы не вызвать подозрений. Мрачный Рыжик смотрел телевизор: у него была ломка по причине отсутствия компьютера. Компьютер продали, как и гору игровых дискет. И даже утешиться тренажером Рыжик не мог, расчетливая Мадина загнала тренажер за триста баксов местному Рэмбо.
В данное время она крутилась у зеркала в ванной, Ленуся делала бутерброды, а Катя сидела на одном из чемоданов в своих убойных, старых джинсах, и мечтала о небесных кренделях. Накормленный, расчесанный и привитый Кусака дремал в корзине, в которой ему предстояло совершить поездку за тридевять земель, к американским кошкам.
Внезапно он очнулся от дремы, взлетел на прямых, как палки, ногах, на крышку корзины, и завыл. От неожиданности Катя вздрогнула, и тут звякнул колокольчик.
Из-за двери появилась черная клюка, а за ней вполз и весь давешний дед.
- Здра-авствуйте, - хрипло протянул он, озираясь, - я вишу, у вас перемены?
Катя никогда не считалась "тормозом". Она встала, приветливо улыбаясь, и протянула деду свою руку. Он, не торопясь, переложил на набалдашник клюки левую ладонь, а правой взял Катину и пожал ее. Рука деда была липкой и холодной. Катя снова вспомнила о белом фарфоровом друге, но, усилием воли удержалась.