Выбрать главу

Мария Бершадская

Джинсы в горошек. История одиннадцатая

© Бершадская М., текст, 2015

© Ивойлова А. В., иллюстрации, 2015

© ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2015

История главная

Про меня

Меня зовут Женя. Мне семь лет. В нашей семье я самая младшая. Даже такса Ветка старше меня на целый год.

Надо попросить, чтобы мне подарили хомячка или рыбку. Хотя бы для них я буду взрослой!

И я, самая маленькая в семье, – большая. Очень, ОЧЕНЬ большая.

Я родилась самой обычной девочкой. Но почему-то росла очень быстро. Мне рассказывали, что за ночь я ТАК вырастала, что кофточка с длинными рукавами, в которой меня укладывали спать, к утру казалась на мне крошечной маечкой.

К счастью, сейчас я уже перестала расти.

Но мне всё равно трудно бывает понять, какая я – маленькая или большая.

Когда я прошу у Ани послушать её музыку в плеере, она говорит, что я не пойму, потому что я ещё маленькая.

А когда я не хочу собирать перед сном конструктор, мама говорит, что глупо капризничать, потому что я уже большая.

Получается, что я – БОЛЬШАЯ МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА.

Вообще я точно такая же, как все другие семилетние девочки. Терпеть не могу, когда меня разглядывают или считают какой-то особенной.

Я умею чистить картошку так, чтобы шкурка превращалась в тонкие длинные ленточки. Умею пришивать пуговицы – почти так же красиво, как папа.

Папа говорит, что у каждого человека, даже если он уже вырос, есть ещё какой-то ВНУТРЕННИЙ РОСТ. Я понимаю, как растут цветок или огурец – их нужно поливать. А что нужно делать для этого роста, который внутри, я не понимаю. Гулять под дождём? Петь песни? Есть какую-нибудь полезную гадость?

Может, внутри меня растёт невидимый и удивительно прекрасный огурец. И с каждым днём он становится больше. Это было бы здо́рово, я люблю огурцы!

А ещё я люблю рассказывать разные истории.

Наверное, мой ВНУТРЕННИЙ ОГУРЕЦ от этих историй – растёт. Главное, чтоб он не вымахал СЛИШКОМ БОЛЬШОЙ.

Потому что со мной всё время случается что-нибудь интересное.

Вот, например…

История одиннадцатая

Джинсы в горошек

Секреты есть у всех.

Анька хранит свои секреты в синем блокноте с маленьким жёлтым замочком. А когда я спрашиваю, про что она пишет, бурчит: «Какая разница?» Это у неё любимый ответ на все вопросы.

Папин секрет простой. Когда у него плохое настроение, он жуёт ириски. И специально выбирает самые твёрдые. Говорит, они вкуснее. А ещё ириски так здорово склеивают зубы, что, даже если ты ОЧЕНЬ злишься, нужно здорово постараться, чтобы открыть рот. Пока получится что-то сказать, перестанешь сердиться.

Я давно догадалась: если папины карманы забиты шуршащими фантиками, в больнице был трудный день.

А вот мамин секрет не знает никто. Даже врачи. У них есть специальный УЗИ-аппарат, который может разглядеть любой секрет в твоём организме. Он видит всё: лишнюю дырочку в сердце и проглоченную монетку. С помощью УЗИ доктор сосчитал пальцы у нашего нового малыша и даже узнал, сколько он весит.

– А это девочка или мальчик? – спросила я.

– Похоже, что девочка, – сказал доктор.

– Здорово! – обрадовался папа.

– Но может, и мальчик, – на всякий случай добавил доктор.

– Тоже хорошо! – согласился папа.

– Короче, Киндерсюрприз, – хмыкнула Анька.

Ещё два месяца – и этот Киндерсюрприз увидят все. Ну а пока он растёт и брыкается в мамином животе. Как Секретный Агент, про которого никто ничего не знает.

Осталось рассказать про меня.

Мой секрет видели все. Просто никто не догадывался, что смотрит на что-то особенное. Ну, подумаешь, джинсы. Обычные синие джинсы в горошек.

Вы спросите: «И что в них необыкновенного, в этих старых, потрёпанных штанах?!»

Я тоже догадалась не сразу!

Когда в школе было соревнование по волейболу и я пришла в них, наша команда выиграла.

Я надела их в поликлинику – и оказалось, что брать кровь из вены совсем не больно.

Мы с Анькой поругались на всю жизнь, а утром я влезла в джинсы в горошек, и Анька попросила у меня тетрадку. Правда, потом вспомнила, что обещала никогда со мной не разговаривать, но было видно: она уже не злится.

Так я поняла: это не простые джинсы. Они – счастливые. С тех пор я их берегу, чтобы хватило надолго. Я ведь уже не расту, а значит, смогу их носить и в двадцать, и в пятьдесят лет. Если, конечно, не растолстею!