Дживс и песнь песней

Не то чтобы огуречная стратегия вовсе не имела сторонников. По мере развития событий я заметил несколько человек, в чьих глазах светился живой интеллект, которые отдавали предпочтение именно огурцам.

Молодой Таппи отнюдь не остался равнодушным к происходящему. Его глаза вылезли из орбит, волосы встали дыбом, а рот тем временем продолжал открываться и закрываться, не оставляя сомнений в том. что он автоматически продолжает петь. Наконец Таппи вышел из транса и принялся что было сил грести к берегу. У самых дверей он на полкорпуса обошел крупный помидор.

Вскоре волнение улеглось, крики затихли. Я повернулся к Дживсу.

-- Прискорбное зрелище, Дживс, -- сказал я. -- Но у нас не было другого выхода.

-- Да, сэр.

-- Кроме хирургического вмешательства, не так ли?

-- Именно, сэр.

-- Принимая во внимание все происшедшее на глазах известной нам дамы, можно с уверенностью сказать, что роман Глоссоп-Беллингер завершен.

-- Да, сэр.

В эту минуту на сцену вышел Крепыш Бингхэм.

-- Дамы и господа! -- провозгласил старина Бингхэм.

Я подумал было, что он хочет упрекнуть свою паству за столь горячее изъявление чувств. Но не тут-то было. Бингхэм, без сомнения, привык к этим простым и здоровым шуткам и не считал нужным обращать внимание на некоторое оживление в зале.

-- Дамы и господа, -- сказал он, -- следующим номером нашей программы должна была выступать мисс Кора Беллингер, широко известное оперное сопрано. Только что она уведомила меня по телефону, что ее автомобиль сломался в дороге. Мисс Беллингер, однако, направляется к нам в такси и прибудет с минуты на минуту. Тем временем наш друг мистер Инок Симпсон прочитает...

Я схватил Дживса за рукав.

-- Дживс! Вы слышали?

-- Да, сэр.

-- Ее здесь не было!

-- Да, сэр.

-- Она не видела Ватерлоо молодого Таппи.

-- Да, сэр.

-- Вся наша затея провалилась!

-- Да, сэр.

-- Дживс, Дживс, -- сказал я с упреком, и окружающие не могли не заметить гримасы страдания, исказившей благородные черты моего бледного лица. -- Я перенес нервное потрясение, равного которому не было со времен ранних христианских мучеников. Я потерял в весе не один фунт, весь мой организм подвергался неслыханным издевательством. Я прошел через муки, воспоминание о которых еще долгие месяцы будут поднимать меня среди кромешной ночи с постели и бросать в холодный пот. И все это зря. Идемте, Дживс.

-- Если вы не возражаете, сэр, я бы хотел досмотреть оставшуюся часть программы.

-- Поступайте как знаете, Дживс, -- сказал я задумчиво. -- Лично я чувствую себя совершенно опустошенным. Загляну в "Козу и виноград". Еще один коктейль с цианидом -- и домой.

Без чего-то одиннадцать, когда я сидел в гостиной и мрачно тянул более или менее последний бокал успокоительного, в дверь позвонили, и на пороге появился молодой Таппи. У него был вид человека, прошедшего через суровое испытание и заглянувшего в лицо вечности. Под его правым глазом расплывался синяк.

-- Привет, Берти, -- сказал Таппи.

Он вошел и принялся перебирать безделушки на каминной полке, подыскивая, что бы разбить.

-- Я только что пел на концерте у Крепыша Бингхэма, -- объявил он, выдержав паузу.

-- О? -- сказал я. -- Как тебя приняли?

-- Превосходно, -- ответил Таппи. -- Зал затаил дыхание.

-- Произвел фурор?

-- Еще какой. Все рыдали.

Это, заметьте, говорил человек, получивший хорошее воспитание, человек, мать которого долгие годы не уставала твердить своему чаду, что лгать грешно.

-- Мисс Беллингер осталась довольна?

-- В высшей степени.

-- Стало быть, все идет хорошо?

-- Лучше некуда.

Таппи помолчал.

-- Впрочем, с другой стороны...

-- С другой стороны?

-- Видишь ли, Берти, я пораскинул мозгами и пришел к выводу, что мисс Беллингер -- не самая подходящая партия для меня.

-- Ты пришел к такому выводу?

-- К такому.

-- И почему ты пришел к такому выводу?

-- Сам не знаю. Такие мысли приходят как озарение. Понимаешь, Берти, я отношусь к мисс Беллингер с уважением. С восхищением. И все же... Не могу избавиться от чувства, что какая-нибудь нежная, ласковая девушка... э-э-э... Ну, вроде твоей кузины Анджелы... Берти, я пришел с просьбой. Позвони Анджеле и спроси, как она смотрит на то, чтобы пойти со мной сегодня в "Баркли" -- поужинать и потанцевать.

-- Вот телефон. Звони.

-- Лучше ты, Берти. Расчисти путь. Не исключено, что Анджела... Не мне тебе рассказывать, как возникают подобные недоразумения. Берти, старина, прошу тебя, поработай бульдозером.

Я подошел к телефону и назвал номер тети Далии.

-- Анджела сказала, ты можешь придти, -- повторил я слова кузины.

-- Передай ей, -- ответил Таппи полным обожания голосом, -- что я буду у нее через две секунды.

Не успел он сгинуть, как послышался щелчок ключа в замочной скважине и из коридора донеслись тихие шаги.

-- Дживс! -- позвал я.

-- Сэр? -- отозвался Дживс, возникая на пороге.

-- Дживс, произошла престранная вещь. Мистер Глоссоп -- он только что был здесь -- сообщил мне, что между ним и мисс Беллингер все кончено.

-- Да, сэр.

-- Вас, похоже, это не удивляет.

-- Да, сэр. Должен признаться, что я предвидел такой поворот событий.

-- Вот как? Но что вас натолкнуло на такую мысль?

-- Я догадался об этом, сэр, когда увидел, как мисс Беллингер нанесла мистеру Глоссопу удар в глаз.

-- Нанесла удар?

-- Да, сэр.

-- В глаз?

-- Правый глаз, сэр.

Я схватился за голову.

-- Но зачем она это сделала?

-- Мне представляется, сэр, она испытала известное разочарование в приеме, который ей оказала публика.

-- Боже мой! Неужто и ее освистали?

-- Да, сэр.

-- Но почему? У нее же громоподобный голос.

-- Да, сэр. Но, как мне кажется, публика не одобрила выбор песни.

-- Дживс! -- Я начинал терять рассудок. -- Не хотите же вы сказать, что и мисс Беллингер пела "Моего сыночка"?

-- Именно, сэр. Она взяла с собой на сцену большую куклу -необдуманный шаг, с моей точки зрения, сэр, -- чтобы обращаться к ней во время исполнения песни. Публика приняла куклу за реквизит чревовещателя и сопроводила свою догадку шумом.

-- Но, Дживс! Какое поразительное совпадение

-- Не совсем так, сэр. Я взял на себя смелость заговорить с мисс Беллингер немедленно по ее прибытии в клуб мистера Бингхэма и напомнил ей о том, что уже имел честь ее видеть. Затем я сказал, что мистер Глоссоп поручил мне обратиться к ней с просьбой исполнить его любимую песню -"Моего сыночка". А когда мисс Беллингер узнала, что и вы, сэр, и мистер Глоссоп спели именно это произведение непосредственно перед тем, как она поднялась на сцену, то, вероятно, предположила, что стала жертвой неуместной шутки мистера Глоссопа. Угодно что-нибудь еще, сэр?

-- Нет, благодарю вас.

-- Доброй ночи, сэр.

-- Доброй ночи, Дживс, -- сказал я с благоговением.