– Вы исключительно прелестны, мисс Марч. Почти так же, как ваша книга, – заметил явно позабавленный Найлс. – Это дань уважения всем маленьким женщинам. – Он извлек из внешнего кармана жилета жестяную коробочку. – Хотите леденец?
Опять пытается выиграть время с помощью конфет. Найлс предлагал их только тогда, когда разговор становился весьма напряженным. Джо это было хорошо известно.
«Вот значит как».
«Он действительно не собирался менять название».
– Нет, спасибо.
Джо посмотрела в окно и увидела проезжающую по Вашингтон-стрит грохочущую конную повозку, разбрызгивающую грязь во все стороны, в том числе и на окна (в меру) ухоженной конторы «Робертс Бразерс». Ей не хотелось заламывать в отчаянии руки, но она не удержалась.
– Ну что ж, ладно. Вероятно, название и не важно. Я потратила на книгу несколько недель, и ради чего?
– Денег, – ответил Найлс. – Всемогущих долларов. В которых вы, как и все остальные люди на земле, нуждаетесь. И раз уж речь зашла о вашем гонораре, это и есть обещанные главы? – Он потянулся к лежащему между ними свертку.
– Дело не в деньгах, – отрезала Джо, еще крепче сжимая рукопись в руках. – Не только в них.
Она написала эту книгу на заказ, потому что Найлсу отчаянно хотелось увидеть нечто, отличное от стандартных готических романов, столь легко выходящих из-под ее пера.
И да, из-за денег тоже.
Пусть в результате и получились истории, описывающие картины семейного быта, но они удивили ее – это было не просто дамское чтиво, даже если теперь непременно будет таковым казаться благодаря названию. Она не ожидала, что напишет их столь быстро и с такой легкостью, что это будет настолько приятно. Перед редактором она в этом, конечно же, не признавалась.
– Деньги – не причина. По крайней мере, не главная.
«Хоть мы и бедны, как церковные мыши».
– Многие люди – большинство из них – считают иначе, – отметил Найлс, вытаскивая из кармана платок и обтирая вспотевший от их препирательств лоб. Платок у него всегда находился под рукой: Джо подозревала, что к этому его приучил многолетний опыт общения с рыдающими авторами.
– Многие, да не все, – фыркнула она.
– Мои инвесторы тому пример. Не только у вашей семьи есть военные долги.
Джо оказалось нечем на это возразить, он был прав. Ей думалось, что публика никогда не сочтет ее настоящим писателем, никогда не воспримет всерьез. Ей никогда не получить приглашения на лекцию в Атенеум вместе с Ральфом, Генри и… «Как звали того третьего парня?» Вероятно, этакая судьба ожидала всех пишущих женщин Конкорда, стремящихся быть менее маленькими.
«Борьба за права слабого пола и тому подобная чушь».
– Прелестно, – вздохнула она.
– Желательно, чтобы таковыми оказались и ваши последние главы. – Найлс с упованием во взгляде уставился на сверток. – Благо, мои наборщики уже почти закончили с предыдущими.
Джо фыркнула, отменно выказывая таким образом свое отношение к процессу помещения ее слов на книжные страницы. Лотти Робертс, обслуживающая печатный станок, однажды заменила «Христофор Колумб!» – любимую присказку Джо – на «Боже мой!», и Джо ее за это так и не простила. Если честно, это был не единичный случай: «Проклятье!» в печатном варианте загадочным образом оборачивалось в «Какая досада!», «ад» – в «преисподнюю», «Черт возьми!» превращалось в «Нет!», а «Чтоб тебе сифилисом заразиться, авантюристка!» было удалено целиком и полностью.
– Ваши наборщики слишком многое себе позволяют. – Она бросила на него злобный взгляд, в двадцатый раз повторяя свое требование не менять ни слова.
– Ну что ж. – Он захлопнул коробочку с леденцами. – Если у вас женщины из приличного общества ругаются как моряки, вы можете оборвать свое сотрудничество с издательством по собственному желанию, мисс Марч.
– Жду не дождусь этого дня, сэр, – поджала губы Джо.
– Уверен, вы это учтете, – улыбнулся Найлс. Потому что, несмотря на все свидетельства противоположного, они были добрыми друзьями. Найлс напоминал Джо отца, который покинул Конкорд несколькими годами ранее, присоединившись к Армии Союза в роли капеллана. За все это время мистер Марч возвращался домой только однажды, – когда союзная армия одержала верх, и война была выиграна, – три года назад. Вскоре после этого он вновь уехал, на этот раз волонтером Реконструкции на Юг, чтобы помогать строить школы и церкви для бывших рабов. И хотя письма от него, как правило, приходили довольно часто, женской части семьи Марч его сильно не хватало.