Я не смотрела на него. Знала, что мои красные глаза с синяками и бледное, опухшее лицо и так вызывают нездоровое любопытство. Будь я обычной свидетельницей, никого бы это не волновало, но я дочь Лазаря Белозерова, а, значит, меня будут рассматривать, как под микроскопом.
- Задавайте любые вопросы.
- Мы недавно попросили родителей Нины предоставить нам ее ноутбук снова. Тщательно изучив его, мы пришли к выводу, что многие файлы в нем стерты. Вам может быть известно, что именно могло послужить причиной удаления целых папок с фотографиями, архивов переписок с мессенджеров?
- Нет. В последнее время Нина отдалилась от меня.
- Почему? Вы поссорились?
- Нет, мы никогда не ссорились…просто она отдалилась. Так бывает.
- Бывает. Не спорю. И все же, может быть, вам известно, что Нина проводила очень много времени в интернете? Мы зафиксировали её следы на тематических сайтах БДСМ, на сайтах виртуального секса онлайн и тому подобных ресурсов. Вам что-то об этом известно?
- Нет…мы не обсуждали её сексуальную жизнь настолько подробно.
- Да, ладно…Зачем вы мне лжете, Мирослава…разве девушки не обсуждают своих парней? У кого длиннее, у кого короче…
Я вскинула голову. Неожиданно. Какая наглая фамильярность. Что он себе позволяет?
- Даже если и обсуждают, вас это не касается. Никого не касается. Зачем вы меня позвали? Какие факты вам стали известны?
- Значит-таки, да, обсуждали. – он проигнорировал мой последний вопрос, - А она не рассказывала вам, что незадолго до своей смерти с кем-то познакомилась? Или встречается?
- Она часто с кем-то знакомилась, но вряд ли встречалась.
- С таких вот…эммм…интернет - ресурсов? – легкое осуждение в голосе. Даже презрение. Вот как относятся к идиоткам, вроде меня и Нины. Я и сама раньше так же относилась. Посмотрела Трефилову в глаза и отчеканила:
- Да.
- А она рассказывала вам о них? Меня интересуют ее последние знакомства.
- Почему вы спрашиваете об этом? Я не хочу обсуждать личную жизнь Нины даже с вами. Вы все равно не нашли психопата, который это сделал. Притом ваши люди сказали мне, что это был незнакомый ей человек, промышляющий кражами гаджетов и личных драгоценностей. Скорее всего, наркоман. И Нину он убил лишь потому, что она подняла шум или сопротивлялась.
- Мы нашли её смартфон и драгоценности.
- Неужели нашли? – я удивленно приподняла брови с таким же презрением, с каким он задал свой вопрос минуту назад.
- Да. Их принесла одна бомжиха-алкоголичка в пункт приема золота и продала за копейки. Как вы понимаете, на убийцу она мало похожа, да, и вряд ли занимается скупкой краденого. Она утверждает, что нашла все это добро возле мусорки в нескольких кварталах от места преступления, и, вы знаете, – я склонен ей верить.
Я смотрела на следователя и чувствовала, как начинает пульсировать в висках.
- И что это значит? – хотя я уже и сама догадывалась.
- А это значит, что кража была постановкой. Богатову убили. Намеренно. Обдуманно и хладнокровно. Убил тот, кого она хорошо знала и села в машину. Он ждал её возле клуба. Возможно, они даже условились о встрече заранее. Теперь понимаете, почему я хочу знать, с кем она переписывалась в последнее время?
{«- Я покажу тебе. Он написал мне на сотовый.
- Ты дала ему свой сотовый?
- Правила игры!
- Ну, да. Как я забыла правила игры?!
- Он такое мне пишет… Слав. Я… я, кажется, влюбилась.
- Ну да. В виртуального Джокера, который обещал исполнить твои желания.
- Он их исполняет.
- Я в этом даже не сомневаюсь»}.
- Я вас понимаю. Я постараюсь вспомнить. Она называла мне много имен. Просто сейчас я плохо соображаю. Простудилась или вирус подхватила.
- При вирусе разве не течет из носа? Или у вас глазная инфекция?
- Что вы имеете ввиду?
-Только то, что вы слишком много плачете, Мирослава Лазаревна.
- Это не имеет никакого отношения к делу.
- Скорее всего, не имеет. Вы все же постарайтесь вспомнить. Это очень важно. Возьмите мою визитку и позвоните, как только придет в голову хоть какая-то информация.
- Непременно.
Я встала из-за стола и пошла к двери.
- Возможно, у этого парня кличка Джокер или Джек Пот…что-то в этом роде.
Я вздрогнула, но также спокойно открыла дверь кабинета и вышла наружу.
{«- Да мне все равно, как он выглядит, Слав. Все равно, понимаешь?
- Не понимаю, но если тебе хорошо…
- Мне хорошо. Иногда тааак больно, но хорошо»}.
Несколько секунд, чтобы отдышаться у стены. Привести свои мысли в порядок. Перестать дрожать, как в лихорадке.
Я долго смотрела на свой сотовый потом набрала номер Адама. Мне ответили не сразу…а когда ответили, я сама не поняла, как сказала:
- Давай встретимся, Адам. Пожалуйста. Мне нужна твоя помощь.
В трубке послышался смешок.
- А не зачастила ли ты с просьбами о помощи, Белозерова? Или перепутала мой номер с номером МЧС?
- Мне плохо…, - сорвалась я и всхлипнула.
- Я вообще-то на работе. Хорошо. Давай через час в «Овер тайм».
Я кивнула…даже не понимая, что он меня не видит. Выключила смартфон и закрыла глаза, в голове все кружилось, как на карусели. Это не мог быть МОЙ Джокер…Не мог. Я должна найти его и поговорить. Я обязана его найти. Адам мне может помочь в этом.
ЭПИЛОГ
У Антона Евсеевича, главврача областной психиатрической лечебницы, было совершенно типичное для его профессии лицо. Именно таким я его и представляла. Пожилой мужчина в круглых очках и с густой седой шевелюрой. Он сидел напротив меня за столом, сложив руки корзинкой, и внимательно смотрел мне в глаза. Настолько внимательно, что мне казалось, он рассматривает меня изнутри.
- Прошло достаточно времени, Елена Владимировна, но я хорошо помню этого пациента. Я расскажу вам все, что знаю, надеюсь, это поможет в вашем расследовании. Вы можете задавать вопросы.
- Спасибо, - я выдавила улыбку, стараясь не стушеваться под этим пытливым взглядом. Отпила горячий чай, собираясь с силами.
Конечно, психиатры не экстрасенсы и не колдуны, но у меня возникло стойкое ощущение того, что он прекрасно видит мою ложь и знает, что я далеко не та, за кого себя выдаю.
- Вы, как лечащий врач Константина Туманова, считаете его виновным в убийстве своей семьи?
- Ну я не судья, не следователь. Я не смотрю на своих пациентов, как на подсудимых или заключенных. Для меня они больные люди, которых нужно лечить. Поэтому я не выношу приговоров, вердиктов и обвинений. Я занимаюсь своей работой.
- Но вы считаете этого пациента способным на убийство?
- А почему вы говорите в настоящем времени? Разве Туманов не погиб несколько лет назад?
- Случайно. Наверное, так удобней говорить о ком-то - в настоящем времени. Ну и ваше мнение. Оно же не изменилось?
Врач снял свои круглые очки и протер их платком в клетку. Очень тщательно протер. Каждое стекло по отдельности, и снова надел.
- Костя пережил огромную трагедию. После такого любой человек мог бы впасть в серьезную и глубокую депрессию. Но у него на эту депрессию не было времени. Его швырнули из одного кошмара в другой. Ему приходилось справляться с ужасной потерей и защищать себя от несправедливого обвинения. Когда он вошел в стены этой больницы, он не был способен на убийство.
- То есть вы считаете, что Костя Туманов не убивал свою семью?
Я старалась не нервничать. Старалась справляться со своей ролью журналистки, которая проводит расследование по старому нашумевшему делу.
- Знаете, наша система правосудия далеко не всегда ищет, кто прав, а кто виноват. Иногда она ломает того, кто больше всего подходит на роль виноватого, чтобы закрыть дело как можно быстрее. Тем более, когда подозреваемый не в силах за себя постоять, не имеет связей и денег.