— Отец! — сказал Зэхери. — Это Пейшнс Войси. Старик перевел взгляд на нее и пробормотал:
— Милости просим, мэм, — и больше внимания на нее не обращал.
Видно, Пейшнс это обидело, и вскоре она ускользнула с веранды и отправилась бродить среди сосен. Какая-то старушка принесла тарелки и несколько бутылок, расставила их на столе; мы расселись вокруг старого капитана Пирса, не проронив ни слова, будто завороженные.
Перед завтраком между Зэхери Пирсом и Дэном произошла небольшая стычка: кому из них звать Пейшнс? В конце концов пошли оба и вернулись без нее. Никакого завтрака ей не нужно, она останется там, под соснами.
За завтраком мы ели отбивные, диких голубей, грибы и тутовое варенье, пили восхитительную мадеру из простых стаканов. Я спросил старика, где он раздобыл ее? Он подозрительно поглядел на меня и, чуть наклонив голову, ответил:
— Она обошлась мне по два шиллинга бутылка, здесь ни у кого больше такой нет. В начале тридцатых… по два шиллинга бутылка… сейчас вина такого не сыщешь, да и людей таких тоже, — прибавил он, взглянув на Зэхери.
Зэхери улыбнулся и сказал:
— Никогда, отец, не доводилось вам совершать таких серьезных дел, к каким готовлюсь я сейчас!
В глазах старика мелькнуло презрение.
— Стало быть, в дальнее плавание собрался, Зэк, на своей «Волшебнице»?
— Да, — ответил Зэхери.
— И куда же ты думаешь идти на этой старой галоше?
— В Марокко.
— Фью! — присвистнул старик. — Там ничего нет; я знаю тот берег, как свои пять пальцев. — И он вытянул вперед свою жилистую, волосатую руку. Вдруг Зэхери словно прорвало:
— Под Могадором, там есть человек один… мой друг… уже два года. Концессии, контрабанда, порох… корсары, междоусобицы, деньги… вожди, пулеметы, султан… оружие… восстание… золото… — Он подробно изложил нам отчаянно дерзкий план, как с помощью торговых махинаций управлять колесом политической жизни.
— Тебе не дадут туда даже добраться, — заметил старый Пирс.
— Не дадут? — вскинулся Зэхери. — Ну да, еще как дадут, только бы уехать. Когда произойдет смена власти, я стану там богатым человеком.
— Ты не уедешь, — сказал на это старик.
Зэхери вытащил лист бумаги, испещренный цифрами. У него уже все было рассчитано. Столько-то на снаряжение, столько-то на товар, столько-то на концессии, столько-то на непредвиденный случай.
— До последнего гроша! — заключил он. — Без малого тысяча. Судно готово, но если я не доберусь туда за месяц, все дело провалится.
Ему нужны деньги — вот чем объяснялась его откровенность; мы отнеслись к этому так, как и подобает в подобных случаях.
— Безрассудство, — пробормотал старик, обратив взгляд к морю.
— Нет, — возразил Зэхери.
И одно это слово было красноречивее всех, сказанных ранее. Нет, этот парень не мечтатель. Возможно, план его и рискованный и не совсем законный, но сам он твердо знает, чего добивается.
— Ладно! — промолвил старый Пирс. — Пять сотен из своего кармана я тебе выложу, хотя бы ради того, чтобы узнать, на что ты годишься. Отвези меня в дом!
Зэхери отвез его туда в кресле, но вскоре вернулся.
— Вот чек на пятьсот фунтов! — сказал он, показывая его. — Мистер Треффри, дайте мне такой же, и вы получите треть прибыли.
Я ожидал, что Дэн откажет наотрез. Однако он лишь спросил:
— Это даст вам возможность уехать?
Зэхери ответил:
— Это позволит мне выйти в море через две недели.
— Хорошо! — медленно проговорил Дэн. — Дайте мне расписку. Через четырнадцать дней быть в море и честно вернуть мою долю — пятьсот фунтов, ни больше, ни меньше.
Я опять было подумал, что Пирс ухватится за такое предложение, однако он подпер рукой подбородок и поглядел на Дэна, а Дэн на него. Пока они так сверлили друг друга взглядом, вошла Пейшнс с котенком на руках.
— Смотрите! — сказала она. — Ну разве не прелесть?
Котенок, цепляясь коготками, карабкался вверх по ее шее. Я заметил выражение глаз обоих мужчин, когда они смотрели на Пейшнс, и вдруг понял, чего оба добиваются. Котенок потерся о щеку Пейшнс, потерял равновесие и полетел вниз, цепляясь за ее платье. Она подхватила его и вышла. Один из нас — кто, не знаю, — вздохнул, а Пирс воскликнул:
— По рукам! Сделка состоялась.
— Прощайте, мистер Пирс, — сказал Дэн. — Полагаю, это все, чего вы хотели от меня. Моя лошадь ждет меня в деревне. Вы проводите Пейшнс домой, Джордж?