– Эми тоже видит, теперь, – сказал Джон. – Она никогда не принимала эту дрянь, но, эм, – он замолчал и бросил на меня неловкий взгляд. – Наверное, ей передалось от Дэйва.
Эми закатила глаза.
– Парень, который толкал эту дрянь, где он её взял?
– Без понятия.
– А где он сейчас?
– Мёртв. Взорвался.
Я повернулся к Фальконеру:
– Добро пожаловать в клуб.
Он поднял руку.
– Ладно. Тварь у него во рту – да, признаю, что она есть. Признаю, потому что вижу и чувствую её на ощупь. И не надо лыбиться, дескать, я дурак и не поверил вашим россказням раньше; и не ждите, что я начну верить вам на слово впредь. Я признаю, что этот жук – животное из нашей вселенной, пока ещё не описанное наукой; и это только на основании моих собственных наблюдений, не более того. И да, допустим, он умеет как-то быть невидимым и влиять на поведение человека. Об этом мне говорят наблюдения за Фрэнки. На данный момент я располагаю такой информацией и могу сделать из неё такие выводы. Больше я ничего не знаю, и всему, что вы говорите, поверю только когда увижу это своими глазами. Это называется «критическое мышление», мистер Вонг.
– Как скажешь, – ответил я. – А ты признаёшь, что тварь может откладывать яйца? Или, как некоторые насекомые, откладывает их в тело хозяина, чтобы вылупившиеся детёныши не голодали?
– Этого я не знаю. В любом случае я хочу найти труп Фрэнки.
– Тогда, детектив, у меня хорошие новости. Думаю, я знаю, где он.
– Мне стоит знать, откуда ты знаешь?
Я пожал плечами.
– Какой-то мужик пришёл ко мне во сне и рассказал.
– Кто? – спросил Джон.
– Человек в чёрном. По-моему, это тот же чувак, что был на камерах в больнице, – я посмотрел на Фальконера. – Мы видели это в новостях.
– Ладно. Славно. Поедем, куда ты скажешь, и либо найдём его, либо нет. И не важно, откуда ты это узнал.
– Отлично.
– Так где он?
– Сейчас расскажу. Но сначала похороним мою собаку.
Эми завернула Молли в простыню, и мы с Джоном отнесли её на улицу за сарай. У меня была только одна лопата, так что Фальконер, понаблюдав несколько минут, как я неуклюже тыкаюсь в землю, отобрал её и молодцевато выкопал довольно приличную яму, умело срезая корни деревьев в земле. Мы положили Молли в землю, и Джон вызвался прочитать траурную речь.
– Перед нами лежит Молли. Она была хорошей собакой. И когда я говорю «хорошая собака», я имею в виду совсем не то, что говорят о собаках, которые не срут на пол и не кусают детей. Нет, я говорю о собаке, которая спасла Эми жизнь. По моим грубым подсчётам, Молли с полдюжины раз спасала жизнь кому-нибудь из нас. Много ли собак могут сказать такое? Чёрт возьми, да много ли людей такое скажут? Однажды, когда Дэйв оказался в горящем доме, Молли села за руль его машины и протаранила стену, чтобы его вызволить. Вы понимаете, насколько нелегко ей это далось.
И вот, Молли умерла; умерла так, как умирает всё хорошее: быстро, жестоко и без видимой причины. Говорят, даже если нам кажется, что Господу абсолютно насрать, что происходит на Земле – это лишь иллюзия, и на самом деле Он проявляет о нас заботу, и всё, что происходит в жизни – часть Его великого плана: создать у нас впечатление, что Ему насрать. Вот только на кой хер Ему это понадобилось, ума не приложу. Наверное, Господь просто захотел, чтобы Молли была рядом с Ним, и, пожалуй, я не могу его винить.
Так что вот, Господь. Полагаю, ты получил обратно свою собаку. Мы предаём Молли собачьему раю, который, если подумать, должен быть гораздо приятнее обычного рая. Аминь.
Мы с Эми произнесли «Аминь»; я заметил, что она снова заплакала, и понял, что не в силах ей помочь. Она уткнулась лицом в мою грудь, а я лишь поглаживал её спутанные рыжие волосы.
Фальконер достал пистолет, вынул магазин и проверил через специальные отверстия, сколько осталось пуль.
Он повернулся и зашагал по хрустящим листьям к задней двери дома.
– Ладно, – сказал он, – теперь рассказывай, где труп Фрэнки.
Мы последовали за ним.
– Начальная школа Гамильтона, – ответил я. – Это старая школа в центре города, но она всё ещё работает. Когда объединяли районы, построили новую, но в старой до сих пор учатся дети. Понимаешь, к чему я? Когда твари повылупляются, там будет две сотни ребят. Труп в подвале, в котельной.
– И ты видел это во сне.
– Да.
– Хорошо. Ты выбил себе кое-какой кредит доверия, а других вариантов всё равно нет.
Фальконер вставил магазин обратно в пистолет, передёрнул затвор и включил предохранитель. Он вложил пистолет в кобуру, остановился у задней двери и развернулся к нам.