Люди-тени двинулись к нам. Очень, очень медленно. Как тёмный прилив, наползающий на небольшой островок грязи – футов в двадцать в поперечнике и медленно сжимающийся. За его пределами были тени. Горящие глаза – маленькие огоньки – вспыхивали на тёмных, пустых лицах.
– Сфокусироваться? На чём?
– Не знаю, не знаю. Подумай, что самое мощное ты можешь представить.
Джон вжался мне в бок, с другой стороны. Мы стояли, словно стиснутые ремнями. Люди-тени были уже близко – почти вплотную к нам и со всех сторон.
– НЕТ! НЕТ! НЕЕЕТ! – отрывисто закричала Эми, повторяя одно и то же слово снова и снова. К ней приближался человек-тень, и теперь их отделяло всего несколько футов.
Она вытянула руку, сжимая в кулаке, как амулет, небольшую шейную цепочку с крестиком.
Обезумев от ужаса, я рванул её к себе, но нам было некуда деваться. Джон орал:
– МАТЬ ТВОЮ! Дэйв! Мать твою! МАТЬ ТВОЮ!
Эми вытянула крестик, и человек-тень двинулся прямиком на него, поглотив руку. Тошнота подступила к горлу, когда у меня на глазах её рука растворилась и исчезла, а цепочка бесшумно приземлилась в лужу грязи. Она отдёрнула культю: левая кисть исчезла навсегда. Стоп, нет – просто помутнение рассудка в панике – конечно же, Эми потеряла руку давно, в автокатастрофе.
Я поднял мехопушку. Мозг отказывался соображать.
Я схватил Эми за руку и сжал изо всех сил. Я закрыл глаза.
За секунду до того, как я нажал на спусковой крючок, в мыслях возникло лицо. Это был лик, который пришёл бы на ум трём четвертям американцев, окажись они в критической ситуации. Бородатое лицо, рождённое воображением давно забытого итальянского художника – лицо типичного еврея со Среднего Востока. Я вдруг вспомнил о двух дюжинах чудовищных телепередач, которые мои приёмные родители заставляли меня смотреть в записи на кассетах, где в финальной сцене главный герой всегда поворачивался к камере со словами: «Я знаю, что нам поможет! Христианская вера!».
Что ж, их установки сработали. Когда ужас вытеснил все остальные мысли в голове, я обратился к знаменитому лику, и единственным, что я смог представить, было изображение с картины – той самой ублюдочной картины Элвиса-Иисуса, которая висела на стене у меня в комнате. Видимо, сжав руку Эми, я породил некое подобие цепной реакции: уверен, мы оба представляли себе одно и то же лицо.
Я открыл глаза.
Я нажал на спусковой крючок.
Луч белого света вырвался из механизма в моей руке.
Белизна сгустилась в некую фигуру. Небольшую.
Квадратную.
Внезапно перед нами воспарила эта дебильная картина из моей комнаты.
Картина развернулась, обратившись к тёмным легионам. Глаза картины горели белым огнём. Она открыла рот и извергла нечеловеческий рык.
Нарисованный Иисус повернулся к человеку-тени, забравшему руку Эми. Из его глаз вырвались лучи белого лазера.
Человек-тень взорвался.
Глаза снова загорелись и дали залп. Второй человек-тень покинул этот мир.
Картина развернулась в воздухе и устремилась в нашу сторону. Мы кинулись на землю. Картина гудела у нас над головами, и Джон закричал:
– СОРТИРЫ! БЕЖИМ К СОРТИРАМ!
Действительно – картина вела нас к кабинам биотуалетов.
Белые лучи стреляли направо и налево, пронзая тьму и прорезая проход рядах теней.
Мы побежали к третьему сортиру – тому самому Сортиру, который работал как дверь.
Путь к кабине преграждал человек-тень – похоже, он охранял вход.
Нарисованный Иисус направился к человеку-тени и залетел ему за спину. Он заревел, как зверь, и широко разинул рот. Картина устремилась на человека-тень, и Нарисованный Иисус откусил ему голову.
Тело человека-тени растаяло, как облако дыма из выхлопной трубы. Я прошёл сквозь его остатки и схватил металлическую ручку сортира.
Я зажмурил глаза и снова попытался сконцентрироваться. Каким-то образом я знал, что мне необходимо представить место нашего назначения.
Я открыл глаза, рванул дверь и ввалился внутрь.
Яркий солнечный свет. Никакого дождя. Я стоял на асфальте. Я огляделся по сторонам, щурясь от солнца, и с облегчением обнаружил, что мы снова у школы. Передо мной стоял Джонов «Кадди», всё так же припаркованный на гостевой стоянке.
Я вышел из задней двери «Библиобуса» – того самого, за которым мы припарковались. Через открытую дверь виднелись полки, заставленные детскими книгами с мультяшными обложками. Я чуть не обосрался, когда из ниоткуда появились Джон и Эми.
Джон выбрался из автобуса, показал рукой за спину и сказал:
– Когда напишут новую Библию, эта хрень должна быть там!