– Дея Торис найдена! – кричал он. – Прибыл посланный от Деи Торис!
Я не стал слушать дальше. Большие окна зала выходили на дорогу, ведущую к главным воротам. Окна были на другом конце зала, причем стол отделял их от меня. Не теряя времени на обход его, я одним прыжком миновал стол и обедавших и выскочил на балкон.
Тридцатью футами ниже лежала лужайка с ярко-красным дерном, за которой множество людей толпились вокруг большого тота. Всадник, сидевший на нем, смотрел в сторону дворца.
Я соскочил на мох и быстро побежал навстречу. Подойдя ближе, я увидел, что на тоте была Сола.
– Где принцесса Гелиума? – вскричал я.
Зеленая девушка соскользнула с могучего тота и подбежала ко мне.
– О мой принц! О мой принц! – воскликнула она. Принцесса ушла навсегда! Может быть, сейчас она в плену на меньшей луне. Ее похитили черные пираты Барсума!
18. Рассказ Солы
Я привел Солу в обеденный зал, где, торжественно поздоровавшись со всеми и со своим отцом по установленному ритуалу Барсума, она начала свою повесть о странствиях и пленении Деи Торис.
– Семь дней тому назад, после свидания с Зат Аррасом, Дея Торис сделала попытку ночью ускользнуть из дворца. Хотя я и не знала, в чем заключался ее разговор с джедом Зоданги, но видела, что случилось что-то, причинившее ей страшную душевную боль. Поэтому, обнаружив ее исчезновение из дворца, я сразу поняла ее цель.
Я поспешно созвала дюжину самых верных ее телохранителей; объяснила им мои опасения, и мы сговорились идти за нашей возлюбленной принцессой даже к священной Иссе или в долину Дор. Мы нагнали ее совсем близко от дворца. С ней не было никого, кроме верного Вулы. Она сперва сделала вид, что сердится, и приказала нам сейчас же вернуться во дворец, но мы отказались, и когда она поняла, что мы все равно не отпустим ее одну в последнее странствие, принцесса расплакалась, обняла нас всех, и мы вместе вышли в темноту ночи.
На следующий день мы встретили стадо небольших тотов и с тех пор все время ехали верхом. Мы двигались очень быстро и зашли далеко на юг, когда вдруг на утро пятого дня увидели большую флотилию военных судов, летящих на север. Аэропланы заметили нас, и через несколько минут мы были окружены ордой чернокожих. Телохранители принцессы благородно исполнили свой долг, но скоро все до единого были перебиты. В живых остались только Дея Торис и я.
Поняв, что она попала в руки черных пиратов, принцесса хотела лишить себя жизни, но один из чернокожих успел вырвать у нее кинжал. После этого случая они связали нас так, что мы не могли двигать руками.
Забрав нас в плен, флотилия продолжала путь к северу. Она состояла из двадцати крупных военных судов и значительного числа небольших быстроходных крейсеров. В этот вечер один из малых крейсеров, шедший далеко впереди всей флотилии, вернулся с пленницей – молодой красивой женщиной, которую, по их словам, они подобрали под самым носом трех военных судов красных марсиан.
Из обрывков разговоров, долетавших до нас, было очевидно, что черные пираты преследуют отряд беглецов, ускользнувших от них несколькими днями раньше. Они, по-видимому, придавали большое значение захвату этой женщины; это было ясно из долгого и серьезного допроса, который сделал ей начальник флота. Затем ее связали и поместили в ту же каюту, где находилась Дея Торис и я.
Новая пленница была очень красивой девушкой. Она рассказала Дее Торис, что много лет тому назад покинула двор своего отца, джеддака Птары, и ушла в добровольное странствие. Ее звали Тувия, принцесса Птары. Потом она спросила Дею Торис о ее имени, и когда услышала его, то упала на колени и начала целовать ее связанные руки. Тут она рассказала, что еще в это утро видела Джона Картера, принца Гелиума, и его сына Карториса.
Вначале Дея Торис не могла ей поверить, но, наконец, когда девушка рассказала ей обо всех чудесных событиях, случившихся с ней со времени встречи с Джоном Картером, и передала все то, что Джон Картер, Карторис и Ксодар сообщили ей о своих приключениях в стране перворожденных – Дея Торис поняла, что это не мог быть никто иной, как принц Гелиума. – Кто же еще, – сказала она, – на всем Барсуме мог бы совершить такие подвиги, кроме Джона Картера? – А когда Тувия рассказала Дее Торис про свою любовь к Джону Картеру и про его верность избранной им принцессе, Дея Торис не выдержала и разрыдалась, проклиная Зат Арраса и жестокую судьбу, вырвавшую ее из Гелиума всего за несколько дней до возвращения ее возлюбленного супруга и сына. – Я не осуждаю тебя за то, что ты любишь его, Тувия! – сказала она, – я верю, что твое чувство к нему искренно и чисто: за это говорит откровенность твоего признания.