— Будь я суеверен, я счёл бы это за вмешательство какого-нибудь доброго духа с целью отвратить меня от моего намерения, — прошептал он. — Но меня ничто не удержит. Стоит мне подумать о нанесённом оскорблении, и я становлюсь непреклонным.
С этими словами он отпер шкатулку и вынул из неё склянку, наполненную прозрачной, как вода, жидкостью. Снова охватила его нервная дрожь, и в своём возбуждении он чуть не уронил склянку. Едва успел он подхватить её, как неожиданное появление жены помешало ему.
— Я пришла узнать, что с вами, — сказала она. — Леди Кэт рассказала мне, что вы чем-то расстроены. Вы чувствуете себя нездоровым? Вы страшно бледны. В чём дело?
— Ничего, ничего, — ответил он торопливо. — Не беспокойтесь обо мне. Мне скоро будет лучше. Я собирался зайти в вашу комнату, чтобы сказать вам «доброй ночи», прежде чем отправиться к леди Берг, но так как вы здесь, то, пожалуйста, садитесь. Мне нужно кое-что сообщить вам.
— Ну хорошо, только не задерживайте меня долго. Я очень устала и хочу выспаться, — сказала она, протяжно зевая.
— Посвятите мне несколько минут. Вы скоро будете спать долго и глубоко, — сказал он мрачным голосом, пристально глядя на неё.
— Как странно вы смотрите на меня! — воскликнула Белинда. — Кэт говорила, что с вами творится сегодня неладное. Да, вижу, что это верно. Ну, улыбнитесь немножко! Да вас испугается всякий, если вы станете так дико смотреть. Вы напоминаете мне Синюю Бороду из волшебной сказки, когда он собирается отрубить голову своей жене. Надеюсь, вы не собираетесь убить меня?
— Убить вас! — отозвался Уилсон. — Кто внушил вам эту безумную мысль?
— Да ваши свирепые взгляды. Говорят, будто вы так ревнивы, что способны совершить какое-нибудь ужасное убийство. Но я не боюсь этого. Вы слишком любите свою Белинду, чтобы отрубить ей голову. Не так ли, господин Синяя Борода?
— Разве я обращался с вами иначе, как с нежностью, с тех пор как мы поженились? — спросил Старый Красавец.
— Ваше поведение вообще было похвально, но по временам у вас обнаруживаются странные вспышки. К счастью, я не обращаю на них внимания.
— Ответьте мне на один вопрос, Белинда: раскаивались ли вы когда-нибудь в том, что вышли за меня замуж?
— Раскаивалась ли? Конечно, даже сотни раз. Всякий раз, как мы немножко поссоримся, я желаю развода, но затем вы неизменно делаете мне такие хорошие подарки, что я рада примириться. Кстати, вы ведь не дали мне бриллиантового ожерелья, которое обещали после нашей последней ссоры.
— Ну, довольно этих пустяков, сударыня! — строго сказал Уилсон. — Мне нужно совсем о другом переговорить с вами. Страшные истории рассказали мне о вас — истории, угрожающие вам самим и моему честному имени.
— И вы поверили этим сплетням? Вы считаете меня способной на такое дурное поведение? — воскликнула она, гордо выпрямившись во весь рост и глядя на него с негодующим презрением.
— Да, сударыня, я верю им. Ваши попытки опровергнуть их будут совершенно бесполезны. Я верю в вашу виновность — слышите ли, виновность, сударыня. О вашей любовной связи с мистером Лоу говорит весь город. Ага! Вы считали меня дураком. Но если я слеп, то другие зрячи. Один из моих добрых друзей был достаточно предусмотрителен — чёрт его побери! — чтобы послать мне сегодня утром письмо, извещающее о вашем поведении. Притом я получил подтверждение этого заявления. Я подслушал то, что произошло между вами и вашим любовником в Бирдкейдже сегодня утром, и узнал, что он в эту ночь придёт в сад.
— Всё это очень легко объяснить, сэр, но я не снизойду до объяснения, — сказала Белинда, приготовляясь покинуть комнату.
Но старик предупредил её намерение и быстро запер дверь, а ключ положил себе в карман.
— Вы думаете задержать меня насильно? — спросила Белинда в испуге.
Она попыталась было позвонить, но он схватил её за руку и насильно усадил на стул. Вынув шпагу, он велел ей готовиться к немедленной смерти.
— Я не могу думать, что вы серьёзно хотите убить меня! — воскликнула она. — Вы хотите попугать меня?
— Молитесь, говорю вам, сударыня! — крикнул в ответ Уилсон. — Вам осталось всего несколько минут.
— Смилуйтесь, смилуйтесь! — заголосила несчастная, прочтя свой приговор в его взгляде. — Ради вашей прежней любви ко мне, умоляю вас, пощадите!
— Всякая жалость исчезла из моего сердца из-за вашего вероломства. Вы должны умереть.
— Но не от вашей руки, — пронзительно вскрикнула она. — Клянусь вам, я невинна! Послушайте, что я скажу вам.