Не переиздавался же он скорее всего потому, что в нем сказано слишком много такого, чего Голсуорси в зрелые годы не желал открывать широкой публике. И дело пе только в подмеченном К. Дюпре излишне правдивом описании характера Ады, но, на наш взгляд, и в самой личности писателя. Голсуорси, которого современники считали воплощением английского джентльмена, не любил выставлять напоказ свои эмоции, говорить или писать о своих чувствах; напротив, он старался их скрыть, спрятать от посторонних глаз. Не был он, по выражению Стефана Цвейга, «певцом своей жизни». Личная нота так открыто прозвучала в его творчестве лишь раз, именно в романе «Джослин». Потому и спрятал он его сперва под псевдонимом Джон Синджон, а впоследствии запретил переиздавать.
Так роман канул в забвение. «Второе рождение» его, как мы рассказывали, произошло в 1976 году, когда он был издан уже под именем Джона Голсуорси и с предисловием Кэтрин Дюпре. После семидесятивосьмилетнего перерыва книга эта прочно заняла принадлежащее ей по праву место среди других произведений писателя и в англоязычных странах с тех пор неоднократно переиздавалась. Критики вспомнили, что роман правился Джозефу Конраду («Эта книга хороша. И вдохновляет», — писал он автору). Открыли в нем массу литературных достоинств: глубину мысли, захватывающий сюжет, колоритные персонажи, такие, как Нильсен и тетка Джослин и ее спутница в путешествиях миссис Трэвис, выписанная с поистине диккенсовской яркостью и сочным юмором. Стали сравнивать роман с последующими книгами Голсуорси.
В самом деле, в нем заронены зерна, из которых потом взошли многие темы более поздних произведений писателя. Неудачный брак, собственнические инстинкты, противоречия любви и эгоистичной натуры, чуткости и душевной глухоты, порывов к Красоте и стремления упрочить материальное благополучие — все это можно найти уже в первом романе Голсуорси, как бы «задавшем тон» всему его последующему творчеству. Как раз отличающий эту книгу глубокий психологизм и заставил критиков отнестись к ней настороженно. Для английской литературы конца XIX века это было довольно-таки необычно. Все еще читали Диккенса и Теккерея, популярны были авантюрные романы Стивенсона, сентиментально-бытовые повествования Томаса Гарди. Интерес же к исполненным глубокого психологизма книгам Мередита («Эгоист», «Один из наших завоевателей») и Шарлотты Бронте («Джейн Эйр», «Ширли») успел уже почти угаснуть. Сам жанр романа на рубеже веков испытывал заметный кризис. В этом жанре не было бесспорных удач пи у проникнувшихся влиянием Эмиля Золя «натуралистов» Гиссинга и Джордж Элиот, ни у критиковавших их адептов «искусства ради искусства», в том числе и у самого Оскара Уайльда. Именно Голсуорси суждено было вывести роман из кризиса, создав произведения глубоко психологические и вместе с тем показывающие широкую панораму жизни общества.
«Джослин» — лишь первый шаг в этом направлении. Для литературы того времени он был нехарактерен. Критики отметили привычное — комические образы Нильсена и миссис Трэвис, мастерскую стилистику писателя, но и только. Тонкая психологическая мотивировка каждого душевного движения героев, раскрытие подоплеки их поведения, глубина мысли в авторских отступлениях — самых обширных, какие только позволял себе Голсуорси в романах, — все это осталось незамеченным. Не удивительно, что успех писателю принесла следующая книга — изданная под тем же псевдонимом Джон Синджон «Вилла Рубейн» (1900), романтическая история о бунтаре-художнике, впечатлительной девушке, холеном светском подлеце и глубоко порядочном старом коммерсанте. Роман этот, по выражению Форда Медокса Форда, «свежий и изысканный», все же намного более традиционен для английской литературы, чем «Джослин». Недаром он был принят критикой как нечто знакомое, хорошо усвоенное. Справедливости ради заметим, что Голсуорси не искал легких путей к славе и завоевал ее книгами проблемными, проникнутыми глубоким психологизмом, отличающимися мастерским социальным анализом — романами «Остров фарисеев» (1904) и «Собственник» (1906), последний из которых положил начало замечательному циклу — «Саге о Форсайтах».