Незнакомец принял кубок из рук палача и, подняв его над головой, провозгласил:
— Пусть смерть покарает того, кто выдаст тайну святого ордена!
Поднеся кубок к губам, он залпом осушил его и хладнокровно вернул палачу.
Шепот удивления прошел среди собравшихся; призраки в саванах, казалось, переглянулись.
— Хорошо, — сказал председатель. — Подайте пистолет!
Один из призраков приблизился к председателю, держа в одной руке пистолет, в другой — свинцовую пулю и пороховой заряд.
Новый член общества едва взглянул на них.
— Итак, ты обещаешь безропотно подчиняться святому ордену? — спросил председатель.
— Да.
— Даже если повиновение обернется против тебя?
— Тот, кто приходит сюда, не принадлежит себе, он принадлежит обществу.
— Так, значит, ты подчинишься мне, чего бы я от тебя ни потребовал?
— Я готов повиноваться.
— Сию минуту?
— Сию минуту.
— Без малейшего колебания?
— Да.
— Возьми пистолет и заряди его.
Незнакомец взял пистолет, насыпал пороху на полку, забил заряд шомполом, потом вкатил пулю и дослал ее другим шомполом.
Угрюмые обитатели мрачного замка наблюдали за ним в гробовом молчании. Только ветер завывал среди обвалившихся арок.
— Пистолет заряжен, — холодно произнес незнакомец.
— Ты в этом уверен? — спросил председатель.
Улыбка пробежала по губам незнакомца. Он взял шомпол и вставил его в ствол пистолета. Шомпол оказался на два пальца длиннее ствола.
Председатель удовлетворенно кивнул.
— Да, он действительно заряжен, — сказал он, — и заряжен как следует.
— Что же дальше? — спросил новый член общества.
— Взведи курок.
Незнакомец повиновался, и среди полной тишины, при которой происходил этот разговор, послышался щелчок собачки.
— А теперь, — продолжал председатель, — приставь пистолет ко лбу.
Новый член общества повиновался без колебаний.
Присутствующие замерли. Казалось, свет ламп померк, призраки стали похожи на настоящие привидения, они больше не дышали.
— Огонь! — скомандовал председатель.
Щелкнул курок, кремень чиркнул по колесцу, порох на полке вспыхнул, однако выстрела не последовало.
Радостный крик вырвался из груди почти всех присутствующих, а председатель инстинктивным движением простер руку к незнакомцу.
Но самым придирчивым членам двух испытаний оказалось недостаточно, и несколько голосов вскричало:
— Кинжал! Кинжал!
— Вы настаиваете? — спросил председатель.
— Да! Кинжал! Кинжал! — раздались те же голоса.
— Ну что же, подайте кинжал, — приказал председатель.
— Это ни к чему, — проговорил незнакомец, презрительно покачав головой.
— Как это ни к чему? — опешили присутствовавшие.
— Да, незачем, — громко повторил новый член общества, перекрывая гул голосов, — повторяю, что это бесполезно: вы теряете драгоценное время.
— Что вы говорите? — воскликнул председатель.
— Говорю, что знаю все ваши хитрости, что испытания, которым вы меня подвергаете, — детские игры, недостойные серьезных людей. Говорю, что этот мертвец жив, что его кровь, которую я пил, — всего-навсего вино, спрятанное в плоской фляге на его груди под одеждой. Говорю, что порох и пуля упали в рукоятку пистолета в тот самый момент, когда я, взведя курок, нажал на спуск. Возьмите же это безобидное оружие, годное разве для того, чтобы пугать им трусов. Поднимайся же, мертвец: тебе не напугать смельчака!
Страшный крик разнесся под сводами залы.
— Так ты знаешь наши тайны!.. — вскричал председатель. — Кто же ты: ясновидящий или предатель?
— Кто ты? — в один голос вскричали триста человек, в то время как два десятка шпаг сверкнули в руках призраков, ближе других стоявших к незнакомцу и готовых в едином порыве спуститься со скамей и поразить его.
Улыбаясь, он спокойно поднял голову и встряхнул ненапудренными волосами, которые держала лента, повязанная на его голове.
— Ego sum qui sum — сказал он, — я есмь сущий.
Он обвел взглядом тесно обступивших его людей. Под его властным взглядом шпаги медленно опускались по мере того, как незнакомец переводил взгляд с одного призрака на другой. Одни призраки опускали шпаги немедленно, подчиняясь влиянию незнакомца, другие — нехотя, как бы пытаясь противодействовать ему.
— Ты произнес неосторожное слово, — вымолвил председатель, — ты не говорил бы так, если бы знал о последствиях.
Незнакомец, улыбаясь, покачал головой.
— Я ответил так, как должен был ответить, — произнес он.