первыми из эллинов после фессалийцев и лакедемонян стали исполь╜
зовать рабов, приобретали же они их не тем же самым способом, что и
те. Ведь лакедемоняне и фессалийцы окажутся поработившими элли╜
нов из числа тех, кто ранее населял находящуюся ныне в их владении
землю: первые поработили ахейцев, фессалийцы же -- перребов и маг╜
нетов, и одни назвали порабощенных илотами, другие же -- пенестами.
Хиосцы же владеют рабами варварского происхождения, платя за них
деньги" (Theopomp, ар. Athen., VI, 88, р. 265 b-c = FgrHist 115 F 122 а,
перевод В. Г. Боруховича; ср.: Posidon. et Nie. Damasc. ap. Athen., VI,
91, p. 266 e-f = FgrHist 87 P 38 et 90 F 95).15
Нельзя не видеть в этих фактах начавшегося обращения греков
на античный путь развития: индивидуализация экономического и со╜
циального быта, сопряженная с утверждением жизнеспособного пар╜
целлярного хозяйства, открывала перспективу перехода от аристокра╜
тических порядков к демократии, а использование покупных рабов-
чужеземцев делало возможным реализацию этой перспективы фор╜
сированным способом, за чужой счет, за счет варварской периферии.
Однако реализация этих возможностей оказалась делом не сиюминут╜
ным. На первых порах, как это не раз бывало в истории, экономиче╜
ский прогресс обернулся для греческого народа и некоторыми тене╜
выми сторонами, осложнениями и трудностями, преодоление которых
потребовало большого напряжения сил.
И прежде всего наступившие перемены до основания потрясли
главную ячейку древнего общества --сельскую общину. В самом деле,
интенсификация земледельческого хозяйства, все большая его ориен╜
тация на городской рынок и, после изобретения денег, все большие
возможности накопления и обогащения, открывшиеся для крупных
или крепких хозяев, имели своим ближайшим следствием усиление
того слоя в общине, который по традиции оставался главным владете╜
лем земли, -- родовой знати. Напротив, значительная часть рядовых
общинников, крестьян, поскольку она не могла выбиться в крепкие
хозяева, беднела и разорялась, входила в долги и, ввиду отсутствия
в тот период гарантий личной свободы, попадала в долговую кабалу,
превращаясь в рабов-должников. Уже Гесиод, беотийский поэт рубе╜
жа VIII--VII вв. до н.э. сам бывший зажиточным землевладельцем,
страшится тех опасностей, которые угрожают крестьянскому хозяй╜
ству, и противопоставляет им не только вечную панацею от всех зол --
усиленный труд, но и такие, например, ухищрения, как ограничение
15См. далее: Шишова И. А. Рабство на Хиосе / / Каллистов Д. Il., Нейхардт А. А.
Ш ифман И .Ш . Шишова И. А. Рабство на периферии античного мира. Л.
1968. С. 149-192. О развитии рабства в Греции в архаическую эпоху см. также:
Starr Ch. G. The Economic and Social Growth. . P. 90-92, где, однако, роль и зна╜
чение этого феномена сильно принижены.
----------------------- Page 103-----------------------
деторождения, всерьез советуя земледельцу не иметь более одного сы╜
на, дабы наследственный надел не дробился между несколькими сы╜
новьями (Hesiod. Op. et dies, 376 слл.).
Однако Гесиод не ограничивается элементарными предупреждени╜
ями и житейскими советами. Он убежден, что наиболее эффективным
средством предупреждения бедности является энергичное стремление
к богатству, и этой целевой установкой определяется все содержание
его оригинального сочинения -- поэмы "Труды и дни".16 Здесь пред╜
лагается сумма продуманных советов на предмет ведения земледель╜
ческого хозяйства, советов, опирающихся не только на традицию, но
и на личный опыт и личные наблюдения автора. И как он сам яв╜
ляет собою в столь раннее время замечательную фигуру рачитель╜
ного и расчетливого хозяина, так и произведение его представляет
оригинальную, первую в европейской литературе попытку рациональ╜
ной трактовки актуальной экономической проблемы, в данном слу╜
чае -- проблемы выживания индивидуального земледельческого хозяй╜
ства.
Гесиод исходит из убеждения в всеобщности соревновательного
стремления к богатству. Эта тема раскрывается в начале первой, об╜
щей части поэмы в виде притчи о двух Эридах, из которых одна рож╜
дает раздор и войны, а другая побуждает людей к полезному сорев╜
нованию в труде (ст. 11-41). Симпатии поэта-труженика целиком на
стороне этой последней:
Эта способна понудить к труду и ленивого даже;
Видит ленивец, что рядом другой близ него богатеет,
Станет и сам торопиться с насадками, с севом, с
устройством
Дома. Сосед соревнует соседу, который к богатству
Сердцем стремится. Вот эта Эрида для смертных полезна.
(ст. 20-24).
И далее следует знаменитая гнома, метко выражающая суть отно╜
шений людей друг к другу в мире, где господствуют частная собствен╜
ность, товарное производство и сопутствующая всему этому всеобщая
жесточайшая конкуренция:
1бО Гесиоде и его поэме "Труды и дни" подробнее см.: Горнунг Б. В. Шеста╜
ков С. П. Гесиод и дидактический эпос / / История греческой литературы. T. I
/ Под ред. С. И. Соболевского, Б. В. Горнунга, 3. Г. Гринберга и др. М.; Л., 1946.
С. 164-175; Тренчени-Вальдапфель И. Гомер и Гесиод. М. 1956; Rzach A. Hesio╜
d o s // RE. Bd VIII. 1913. Sp. 1167-1240 (дополнение -- Schwabl H. H esiodos// RE.
Supplementbd. XII. 1970. Sp. 434-486); Trever A. The Age of Hesiod: A Study in Eco╜
nomic History / / ClPh. Vol. XIX. 1924. P. 157-168; Hesiode et son influence (Entretiens
sur l 'antiquitй classique. T. VII). Vandoeuvres; Genиve, 1962.
----------------------- Page 104-----------------------
Зависть питает гончар к гончару и к плотнику плотник;
Нищему нищий, певцу же певец соревнуют усердно.
(ст. 25-26).
Основу -- и притом здоровую основу -- успеха на хозяйственном и
вообще жизненном поприще поэт видит прежде всего в неустанном
труде; с ним он связывает надежды на материальный достаток и со╜
ответствующее почетное положение в обществе:
Помни всегда о завете моем и усердно работай,
Перс, о потомок богов, -- чтобы голод тебя ненавидел,
Чтобы Деметра в прекрасном венке неизменно любила
И наполняла амбары тебе всевозможным припасом.
Голод, тебе говорю я, всегдашний товарищ ленивца...
Труд человеку стада добывает и всякий достаток,
Если трудиться ты любишь, то будешь гораздо милее
Вечным богам, как и людям: бездельники всякому мерзки.
Нет никакого позора в работе: позорно безделье.
Если ты трудишься -- скоро богатым, на зависть ленивцам,
Станешь. А вслед за богатством идут добродетель с
почетом...
Стыд нехороший повсюду сопутствует бедному мужу, --
Стыд, от которого людям так много вреда, но и пользы.
Стыд -- удел бедняка, а взоры богатого смелы.
(ст. 298-302. 308-313. 317-319).
Вместе с тем поэт прекрасно понимает, что труд, чтобы быть успеш╜
ным, должен быть рационально организован, и вот этой теме --ра╜
циональному ведению земледельческого хозяйства --он и посвящает
вторую и большую, конкретно-паренетическую часть своего сочине╜
ния (ст. 293 слл.). Здесь не только обосновываются необходимость и
значение труда, -- выше мы только что привели подборку наиболее ха╜