S. 65-66, 107 ff.; J e ff e r y L . H . Archaic Greece. P. 40-42 (а, кроме того, см. по индексу
для отдельных общин); A r n h e im М . Т . W . Aristocracy in Greek Society. London, 1977.
P 39 ff.
----------------------- Page 113-----------------------
= fr. 603 Rose3; для Колофона -- Strab., XIV 1, 28, p. 643).25
Осознание знатью своего высшего привилегированного положения
в архаическом обществе нашло яркое выражение в соответствующей,
разработанной в русле аристократических традиций гомеровского эпо╜
са, этико-социальной терминологии, образцы которой в изобилии рас╜
сыпаны в античной литературной традиции, и в первую очередь в ли╜
рической поэзии, творцами которой нередко были выходцы из той же
аристократической среды. Представители высшего сословия велича╜
ются здесь людьми благородными (????????, ????????, ??????????), луч╜
шими (??????, ???????, ?????????), достойными (??????), тогда как про╜
столюдины, наоборот, -- дурными (?????), низкими (??????), подлыми
(???????). И это величание не было пустым звуком --оно отражало
вполне реальную жизненную ситуацию. Сосредоточив всю полноту ад╜
министративной и судебной власти в своих руках, превратив общин╜
ные органы управления -- совет старейшин и народное собрание --в
орудия своего исключительного господства, оперев это господство, как
на своего рода фундамент, на традиционное свое лидерство в искон╜
ных родо-племенных подразделениях, система которых, в виде цепи
род -- фратрия -- фила, продолжала оставаться единственной формой
организации общества, землевладельческая аристократия вела дело к
созданию настоящего кастового государства, где народной массе была
уготована самая жалкая роль.
Народ, естественно, остро реагировал на происходящее. Уже Ге╜
сиод--мы имеем в виду все ту же его поэму "Труды и дни"--вос╜
принимал современную ему действительность как сугубое воплощение
социальной несправедливости. Идеализируя далекое прошлое и сетуя
на зло настоящего, он изображал развитие человечества как непре╜
рывную социальную деградацию -- от блаженного золотого века к все
более ущербным векам серебряному, медному, героическому, пока, на╜
конец, в современном ему поколении железного века кумуляция зла не
достигла своего апогея:
Если бы мог я не жить с поколением пятого века!
Раньше его умереть я хотел бы иль позже родиться.
Землю теперь населяют железные люди. Не будет
Им передышки ни ночью, ни днем от труда и от горя,
И от несчастий. Заботы тяжелые боги дадут им.
Дети -- с отцами, с детьми -- их отцы сговориться не смогут.
Чуждыми станут товарищ товарищу, гостю -- хозяин.
25 О военной аристократии всадников см. также: AlfЖldi A. Die Herrschaft der Re╜
iterei in Griechenland und Rom nach dem Sturz der KЖnige/ / Gestalt und Geschichte.
Festschrift fЭr K.Schefold (Antike Kunst, Beiheft 4). Bern, 1967. S. 13 ff.; Jeffery L. H.
Archaic Greece. P. 67-68; Arnheim M. T. W. Aristocracy... P. 54.
----------------------- Page 114-----------------------
Больше не будет меж братьев любви, как бывало когда-то.
Правду заменит кулак. Города подпадут разграбленью.
И не возбудит ни в ком уваженья ни клятвохранитель,
Ни справедливый, ни добрый. Скорей наглецу и злодею
Станет почет воздаваться. Где сила, там будет и право.
Стыд пропадет. Лишь одни жесточайшие, тяжкие беды
Людям останутся в жизни. От зла избавленья не будет.
(Op. et dies, 174 слл.).
Это потрясающее по силе общее описание подкрепляется целым
рядом более конкретных сетований на засилие знати. Самоуправство
" царей-дароядцев" (???????? ?????????, ст. 38-39, 263-264) поэт иллю╜
стрирует красноречивой притчей, где ястреб, схвативший соловья, по╜
учает свою жертву:
Что ты, несчастный, пищишь? Ведь намного тебя я сильнее!
Как ты ни пой, а тебя унесу я, куда мне угодно,
И пообедать могу я тобой, и пустить на свободу.
Разума тот не имеет, кто мериться хочет с сильнейшим:
Не победит он его -- к униженью лишь горе прибавит!
(ibid., 207-211).
Однако Гесиод не ограничивается сетованием на нарушение силь╜
ными людьми социального порядка. Он предупреждает о божествен╜
ном возмездии, о тех бедствиях, которые вездесущие и всевидящие
боги посылают людям за проступки их правителей:
Целому городу часто в ответе бывать приходилось
За человека, который грешит и творит беззаконье.
Беды великие сводит им с неба владыка Кронион, --
Голод совместно с чумой. Исчезают со света народы...
(ст. 240-243).
И ниже еще раз, с прямым указанием на виновников этих бедствий,
не чтущих правды царей:
. И страдает
Целый народ за нечестье царей, злоумышленно правду
Неправосудьем своим от прямого пути отклонивших.
И берегитесь, цари-дароядцы, чтоб так не случилось!
Правду блюдите в решеньях и думать забудьте о кривде
----------------------- Page 115-----------------------
Разумеется, реакция народа не ограничивалась сетованиями и пре╜
дупреждениями. Рано или поздно наставал момент, когда долго накап╜
ливавшееся недовольство выплескивалось в более или менее стихийное
выступление. При этом нередко было достаточно какого-либо внешне╜
го толчка, чтобы всколыхнуть все общество. Так, в Афинах попытка
захватить тираническую власть, предпринятая в 30-е годы VII в. до
н.э. аристократом-олимпиоником Килоном (см.: Her. V, 70-71; Thuc.
I, 126; Plut. Sol., 12),26 хотя и окончилась неудачей, тем не менее имела
большой политический резонанс. Показав отсутствие единства в пра╜
вящем сословии, шаткость традиционного порядка, она развязала по╜
литическую активность народной массы. "После этого,27 -- свидетель╜
ствует Аристотель, -- в течение долгого времени происходили раздоры
(?????? ?????????) между знатью и народом" (Ath. pol., 2,1).
И ниже, характеризуя обстановку в Афинах накануне выступле╜
ния Солона, Аристотель еще раз указывает на засилие знати, недо╜
вольство народа и естественный результат всего этого -- социальную
смуту: "Ввиду того, что существовал такой государственный порядок
и большинство народа было в порабощении у немногих, народ восстал
(???????) против знатных. Смута была сильная (??????? ?? ??? ???????
?????), и долгое время одни боролись против других... " (ibid., 5, 1-2).
Надо обладать поистине безграничным недоверием к античной тради╜
ции, чтобы, как это делается теперь некоторыми историками, игнори╜
ровать эти свидетельства, подкрепленные массою других данных, и от╜
рицать накал социальной борьбы и революционный характер всей си╜
туации века архаики. Такую именно позицию занимает В. П. Яйленко,
автор общего очерка архаической эпохи, опубликованного в составе
новейшего коллективного труда о Древней Греции.28 Мы признаем за
каждым право высказывать свое мнение, сколь бы парадоксальным
26См. также: Радциг С. И. Килонова смута в Афинах (эпизод из истории родовых
отношений в А тти к е )// ВДИ. 1964. N3. С. 3--14; Berve H. Die Tyrannis bei den
Griechen. Bd I. S. 41-42; II. S. 539-540.
27Собственно после суда над теми, кто был виновником в кощунстве, т. е. в рас╜
праве над отдавшимися под покровительство богов сторонниками Килона, с чего
именно и начинается сохранившийся текст "Афинской политии" (гл. 1). Суд этот