ным населением в Сицилии достаточно, чтобы показать всю неосно╜
вательность утверждений о "мирной конвергенции". Однако при же╜
лании можно было бы привести массу параллельных свидетельств из
истории контактов греков с туземным населением в других районах
колонизации. За недостатком места мы ограничимся лишь одним до╜
полнением -- краткой сводкой данных из истории ближайшего к Си╜
цилии и исторически тесно связанного с ней южноиталийского реги╜
она. Сделать это тем более естественно и удобно, что используемая
нами античная литературная традиция о греках в Италии столь же
добротна и представлена по существу теми же ветвями универсаль╜
ной и локальной историографии, что и традиция о греках в Сици╜
лии.
Выше мы уже упоминали о раннем обращении греческого коло╜
низационного потока на запад. Результатом было основание в Южной
Италии, по берегам Адриатического, Ионийского и Тирренского морей
нескольких десятков поселений, ставших отправными или опорными
пунктами длительного и многоразличного общения греков с миром
италийских народов. Масштаб и значение этих контактов трудно пе╜
реоценить. Ведь они по большому счету стали прелюдией глобального
взаимодействия двух главных этнокультурных очагов античности, ми╜
ра греческого и мира римско-италийского, на фоне которого стерлись
прочие взаимодействия (греков с финикийцами и этрусками, римлян --
с этрусками и карфагенянами). При этом несомненной является про╜
дуктивность контактов в целом ряде отношений: греки получили зем╜
лю, источники хлеба, сырья и рабов, колоссально расширили сферу
21 См.: Фролов Э .Д . Сицилийская держава Дионисия. Л. 1979. С. 141.
22Там же. С. 152-153.
23Значение этого факта справедливо было подчеркнуто К. М. Колобовой. См. ее
статью: Второе сицилийское восстание р аб о в// Eirene. Vol. II. 1964. C. 111-135.
----------------------- Page 160-----------------------
своей торговой и политической активности; на долю италиков в целом
выпало приобщение к более развитой цивилизации полисного типа,
воздействие которой стимулировало, например, римлян к переходу на
античный путь развития, равно как и приобщение к культурным до╜
стижениям этой цивилизации (заимствование алфавитного письма и
чеканной монеты).
В плане этого взаимодействия символичен даже исторический об╜
мен этническими обозначениями: именно италики, по-видимому, окре╜
стили эллинов греками (вероятно, по названию одного из греческих
племен, живших в Эпире, у Отрантского пролива), между тем как эти
последние назвали новую открывшуюся им страну Италией (от оск╜
ского Viteliu -- "Страна телят"). Для самих греков значение обоснова╜
ния в Италии было несомненно -- оно отражено в рано усвоенном ими
(возможно, уже в VI в. до н.э.) метафорическом обозначении этого
нового их доминиона (иногда вместе с Сицилией) как Великая Греция
(?????? ?????, Polyb, II, 39, 1; Strab, VI, 1, 2, p.253).24
И тем не менее, при всей масштабности и значимости контактов
греков с туземным миром Италии, очевидным является общий враж╜
дебный характер этого взаимодействия. Более того, в отличие от Сици╜
лии, здесь, в населенной многолюдными и воинственными племенами
Италии, грекам очень скоро после первоначального обоснования при╜
шлось перейти к обороне, к отражению жесткой реакции италийских
народов на их вторжение. И оборона эта была отмечена непрерыв╜
ным рядом конечных поражений, перечень которых легко составить,
в частности, по историко-географическому обзору Страбона (в 5-й и
6-й книгах его "Географии").
Страбон и в общей форме отмечает враждебность отношений гре╜
ков с италийскими варварами, за которыми он и признает конечный
успех: ... Эллины и варвары долгое время воевали друг с другом. Си╜
цилийские тираны и впоследствии карфагеняне, ведя войны с римля╜
нами сначала за Сицилию, а затем за самую Италию, причинили вред
всем народностям этих мест, в особенности эллинам. Правда, рань╜
ше, со времен Троянской войны, эллины отняли у местных жителей
большую часть внутренних областей и до такой степени усилились,
что назвали эту часть Италии вместе с Сицилией Великой Элладой.
Теперь, однако, все части страны, за исключением Таранта, Регия и
Неаполя, приняли совершенно варварский облик; одни области заня╜
ли луканы и бруттии, другие -- кампанцы; впрочем, последние заняли
только по имени, а в действительности -- римляне, так как сами кам╜
24О понятии "Великая Греция" ср.: Beloch К. J. GG2, I, 1, S.236; Ciaceri E. Storia
della Magna Grecia. Vol. II. Milano; Roma; Napoli, 1927. P. 184 sgg.; Bengtson H. GG4.
S. 96.
----------------------- Page 161-----------------------
панцы стали римлянами" (VI, 1, 2, р. 253, пер. Г. А. Стратановского с
некоторыми нашими исправлениями).
Но важны, конечно, и конкретные судьбы отдельных греческих ко╜
лоний. При этом показательно, что лишь дважды Страбон упоминает
об успехах греков в столкновениях с варварами в начале колонизации:
при основании ахейцами Кротона и спартанцами Тарента, когда оба
раза была отнята земля у япигов (мессапиев) (см.: для Кротона --VI,
1, 12. р. 262; для Тарента --VI, 3, 2 и 3, р. 279 и 280; 6, р. 282). Зато
перечень греческих неудач при контрнаступлении варваров выглядит
неизмеримо внушительнее:
Кима и Неаполь -- заполонены кампанцами и утратили свой гре╜
ческий облик; по буквальному выражению античного автора, сохра╜
нились только следы (????) греческой культуры (V, 4, 4, р. 243, и 7,
Р-246);
Посидония -- захвачена луканами (VI, 1, 3, р. 254);
Гиппоний -- захвачен бруттиями (VI, 1, 5, р. 256);
Регий -- разгромлен кампанцами (VI, 1, 6, р. 258);
Кавлония -- оставлена греками под натиском варваров (VI, 1, 10,
р. 261);
Фурии -- порабощены луканами (VI, 1, 13, р. 263);
Метапонтий -- разрушен самнитами (VI, 1, 15, р. 264);
Тарент -- непрерывно испытывал трудности в борьбе с наседавши╜
ми варварами и потому вынужден был приглашать на помощь пол╜
ководцев с войсками из Балканской Греции (VI, 3, 4, р. 280), в конце
концов достался римлянам и должен был принять римскую колонию
(VI, 3, 4, р. 281).
Общее впечатление от рассказа Страбона таково, что грекам-ита╜
лиотам непрерывно и в общем безуспешно приходилось отбиваться от
наседавших варваров. При этом можно даже, по данным универсаль╜
ной историографии, отметить характерные яркие вспышки, своего ро╜
да кульминационные точки этой борьбы. Первая такая точка падает
на начало V в. до н.э.: в 473/2 г. тарентинцы, действовавшие в союзе
с регинцами, потерпели страшное поражение от япигов, причем одних
регинцев пало до 3 тыс. (Her. VII, 170; Diod., XI, 52).25
Следующая кульминация -- самое начало IV в. когда ситуация
осложнилась вмешательством в италийские дела сиракузского тира╜
на Дионисия Старшего, который в пику независимым италиотам стал
поддерживать варваров-луканов. В ходе очередного обострения борь╜
бы в 390/89 г. фурийцы, которых поддерживали остальные италиоты,
потерпели сокрушительное поражение от луканов при Лаосе, причем