— Ах, Ваше Величество, просто преступно лишать дам Вашего общества!
Избавленный таким образом от Наполеона, я бочком-бочком выскользнул из залы и направился в курительную комнату, где был перехвачен Кутузовым.
— Какие впечатления, государь?
— Знаешь, Миша, он не дурак.
— Догадываюсь.
— А потому ссориться с нами из-за Австрии не будет.
— А мы с ним?
— Из-за Австрии? Это даже не смешно.
— Тогда что ты вообще от него хочешь?
— Денег.
— Жадный?
— Хозяйственный. А война слишком дорогое удовольствие.
— Тебя послушать, так мы вообще не должны воевать.
— В идеале — да. Но разве идеал когда-нибудь достижим?
— Философствуешь. Так мне к чему готовиться?
— К войне, разумеется.
— А сам говоришь…
— И что? Она не зависит он моей говорильни — она будет, Миша.
Эпилог
Париж. Тюильри. Три месяца спустя.
— Ваше Величество! — Талейран ворвался в кабинет императора в крайне взволнованном состоянии. — Сир, германские княжества объявили Австрии войну!
— Все? — удивился Наполеон.
— Почти, — министр, сбитый с толку вопросом, перестал кричать.
— Зачем они это сделали?
— Не знаю, сир.
— А кто знает?
— Возможно, они сами?
— Вы так уверены?
— Нет, Ваше Величество.
— Вот и я ни в чём не уверен. Разве что только в одном — за всем этим стоит русский император Павел.
— А зачем ему туда влезать?
— Ты думаешь, будто он задавал себе этот вопрос? Весь мир сошёл с ума, Талейран! Весь мир, вы слышите? И мы — главные дураки во вселенском безумии!
— Но…
— Не нужно возражений! Ответим безумному миру ещё большим безумием! И посмотрим, кто будет смеяться последним.
Конец второй книги.