— В этом все мы грешны. Доказано, что набожным лицом и постным видом мы и черта можем обсахарить.
С этими словами человек в маске достигает ползущего пальцейского, и наносит решающий удар той самой указкой, которая совсем недавно душила Иви.
Резкий поворот в сторону пострадавшей заставляет картинно взметнуться его волосы, серебристый свет луны непослушными всполохами скачет по линиям навечно ухмыляющейся маски Гая Фокса.
Они пристально смотрят друг на друга, и воздух вокруг них все ещё искрит от недавно прошедшего инцидента. Иви вдруг понимает что осталось один на один с этим неизвестным, но безусловно опасным человеком. Она судорожно шарит по каменной брусчатке в надежде отыскать треклятый баллончик. Хотя бы в этот раз удача на её стороне, она сжимает баллончик до побелевших пальцев, направляя его в лицо своего то ли спасителя, то ли преследователя.
— Поверьте, я не желаю вам зла.
— Кто вы такой?
— Кто? Счастье в том чтобы казаться и быть одни и тем же.
Голос за белой маской вновь нашел идеальный момент для цитаты, которая, увы, все еще не давала ясного ответа для Иви.
— Я тот, кем кажусь — человек в маске.
— Ну, это я вижу.
— Разумеется, видите, — в его голосе звучала одобрительная насмешка. — Я не ставлю под сомнение вашу наблюдательность. Я лишь отмечаю как парадоксально звучит вопрос «кто вы» — адресованный человеку в маске.
После этих слов Иви почувствовала себя маленькой глупой девочкой, задающая вопросы в лицо очевидности.
— Но в этот славный вечер, — продолжал незнакомец. — Взамен того, чтобы просто назвать имя, позвольте описать характер персонажа.
И вдруг он словно бы преобразился в театрального шута средневековья. Впрочем, этому способствовало и его одеяние: шляпа, да и плащ были явно не из этой эпохи, но вся его одежда говорила о качественном и явно эксклюзивном пошиве. Его образ был сплошным противоречием: шутовская маска Гая Фокса в царапинах после жестокой расправы, и проблески самых настоящих кинжалов в сочетании с таким бутафорским париком. Если черный цвет его одеяния был призван не привлекать внимания, то идея с треском провалена. На этого человека хотелось смотреть до боли в глазах, изучать каждую деталь этого фантастического образа. Она жадно плутала глазами по его фигуре, каждый раз неосознанно цепляясь взглядом за стройные бедра затянутые в плотную черную ткань. И только его громкое восклицание заставило девушку очнуться от наваждения.
— Вуаля! Пред вами водевильный ветеран, которому всевластная судьба давала роли извергов и жертв.
Эффектный взмах плаща был абсолютно уместен при таком вступлении.
— Сей образ не высокомерием выдуман. Он — смутное воспоминание, вокс попули, что в нынешнее время выжжено, мертво. Приняв великолепный внешний вид, молвой навеки выдворенный обличитель возвратился, поклявшись выводить все проявления скверны своей корыстной, бессовестной, невежественной власти!
Снова блеснули смертоносные кинжалы, разорвав агитационный плакат на ближайшей стене резким взмахом.
— Он вынес ей единственно возможный вердикт — Вендетта, и клятвенно заверил вершить его, и рвение вознаградится, ведь верность, нравственность, отвага всегда одерживают верх. Воистину, я выше всякой меры витиеват и выспрен, весьма доволен знакомством с Вами, меня ж зовите просто «V».
Он снял шляпу в галантном поклоне перед девушкой.
После всего произошедшего, Иви почти не удивилась столь экстравагантному представлению, силы оставались только на скептические реакции:
— Вы наверно душевнобольной?
— Уверен, многие так скажут. Однако, с кем имею честь беседовать?
Шляпа вернулась на свое законное место, и маска застыла в словно бы заинтересованном выражении. На самом деле эффект достигался телодвижениями этого человека. Отсутствие возможностей в мимике отлично компенсировались пластичностью жестов.
— Меня зовут Иви.
— Иви… И.V.И. ну да, конечно.
— В каком смысле?
— В том смысле, что я, как и Господь, не бросаю кости, и не верю в случайные совпадения. Вы пострадали?
Галантно протянутая ладонь была еще одним сбивающим с толку жестом в ее реальности. Иви ощутила как приятно чувствуется под руками черная кожа его перчатки.
— Нет, со мной все в порядке, благодаря вам.
— Что вы, я всего лишь сыграл свою роль. Скажите-ка Иви, вы любите музыку?
— Наверное. А что?
— Видите ли, я в некотором роде музыкант. И как раз направляюсь на своеобразный концерт.
— Ну и на чем же вы играете?
— Обычно на ударных, но сегодня я собираюсь править целым оркестром. Ради особого случая! Я буду польщен, если вы ко мне присоединитесь…
— Извините, но мне нужно возвращаться домой.
Иви показалось, что ухмылка Гая Фокса слегка угасла, уступив место настойчивости:
— Даю слово вы увидите что-то совершенно необыкновенное, и домой вернетесь в полной безопасности.
Странно, иррационально, но Иви было так просто поверить в то что этот аноним в шутовской маске действительно выполнит свое обещание о ее безопасности. Не дав себе времени на раздумья она кивнула, ее женское любопытство одержало верх.
— Хорошо, я пойду с вами.
— Держите мою руку, дорогая, ибо нам предстоит подняться до самой крыши. И, предвосхищая ваш новый вопрос, поясню, что оттуда мне будет куда легче управлять оркестром.
Без труда поднявшись на крышу одного из домов, при помощи сильных рук V, девушка с любопытством разглядывала открывшуюся картину. Лондон был словно на ладони, что-то уютное было в этой ночной тишине и тускло подсвеченных зданиях.
— О лучшей сцене и мечтать нельзя.
— Но где же инструменты?
— Ваша наблюдательность продолжает служить вам верой и правдой! Проявите немного терпения, и вы все увидите. Этот концерт я посвящаю Богине Правосудия и славному Празднику.
Он повернулся к статуе Олд Бейли, которая теплыми красками золотилась в тусклом свете ночного города.
— Правда, сама богиня, судя по всему, покинула эти края, и место ее занял лицемерный самозванец… Знаете ли вы какой сегодня день, Иви?
Задавая этот вопрос V склонил свою маску в ее сторону.
— Чет… четвертое ноября.
Сама не понимая себя, Иви чувствовала необъяснимый трепет в моменты, когда все внимание V было обращено к ней. Бой курантов над Лондоном перебил ответ девушки.
— Уже нет…
Он продолжил глубоким голосом:
— Помню не зря
пятый день ноября,
и заговор пороховой.
Проходят века,
но скорбь и тоска
всегда остаются со мной.
С этими словами V постучал по ближайшей трубе дирижерской палочкой.
— Начнем с Увертюры. Да, да, конечно.
V двигался в такт музыке, плавные движения снова приковывали взгляд. Но была одна деталь, которую Иви не смогла игнорировать: он двигался в абсолютной тишине спящего города.
— Внимание, вы слышите?!
Голос его наполнился страстным ожиданием, от которого у девушки пронеслась стая мурашек вдоль позвоночника. Такое бывает когда находишься рядом с неадекватными людьми и не знаешь, какую опасность они могут таить в себе.