— Гарри, ты хотел просто пообниматься со мной? — насмешливо поинтересовался Северус, похлопывая Поттера по спине. — Я тоже соскучился. Сейчас мы поговорим, а потом свяжемся с Томом, он тоже хотел тебя увидеть. Договорились?
— Ага. Прости, но ты был такой… — Гарри задумался, подбирая слово. — Такой чужой. А сейчас ты улыбаешься, как и всегда.
— Смотри в факультетской гостиной не ляпни, что я умею улыбаться. Не подрывай мой авторитет и звание главной язвы Хогвартса, — хохотнул Снейп. — Чай будешь?
Он уже хозяйничал возле маленького столика в углу гостиной. Вскипятив магией воду, Северус заварил чай, и через несколько минут они уже уютно устроились в креслах возле небольшого столика, на котором стояло широкое блюдо с печеньем и конфетами. Гарри подробно пересказал свой разговор с Дамблдором.
— Значит, Альбус интересовался, кто твой второй отец? Думаю, он еще вернется к этому вопросу, Гарри, — Снейп анализировал услышанное.
— Я ведь могу не говорить ему? Или он имеет право требовать от меня ответа, раз он мой опекун? — Поттер немного тревожился.
— Нет, он не имеет права заставлять тебя рассказывать. Но он мог высказать пожелание и настоять на своем присутствии во время проведения обряда родства. И вряд ли ему бы отказали. Так что тебе повезло, что в Гринготтс тебя сопровождал не он. Дамблдор, по какой-то непонятной мне причине, совершил большую ошибку…
— Это Хагрид, наверное, что-то сделал не так, как ему велел Дамблдор. Он очень не хотел отпускать меня с гоблином одного. Чуть не поругался с ним, — перебил его Поттер.
— Возможно, — согласился Северус. — Дамблдор мог планировать провести обряд позже, когда войдет к тебе в доверие, а гоблины спутали ему все карты.
— Не гоблины, а вы с Томом, — уточнил Гарри.
— Причем здесь мы? — не понял сделанных Поттером выводов Снейп.
— Если бы вы не провели ритуал Защиты наследника, меня не ожидали бы специально в банке. А, следовательно, и не намекали бы так настойчиво на проведение обряда родства в тот же день. Насколько я понял, этот обряд — добровольное действие, и нет никаких ограничений по времени его проведения. К тому же я думаю, что даже если бы со мной был Дамблдор, то ему все равно бы не позволили быть свидетелем проведения обряда. По крайней мере, гоблины, вероятнее всего, спросили бы моего согласия. Ну, из-за особенностей, сам знаешь каких. Помнишь, я говорил, что этот обряд был уже чуть ли не просто формальностью для Гринготтса. Мне так Каранякс объяснял. Ведь после проведенного тобой ритуала я уже был признан родами всех моих родителей. Вот и выходит, что во всем виноваты вы с Томом. И я очень вам за это благодарен, — Поттер довольно улыбался. А как же — он сделал весьма логичное заключение и видел одобрение своих способностей в глазах Снейпа.
— Грамотный вывод. Растешь, Гарри, — похвалил его Северус. — Но ты понял — это твое личное дело, кому рассказывать о своих родителях. И помни наш совет.
— В Гринготтсе мне тоже сказали, что лучше не очень-то распространяться об этом. Ой! Я вспомнил... Распределяющая Шляпа тоже знает, что я трирожденный. Она что, мысли читает? Даже у окклюментов? — с приездом в Хогвартс у Гарри на каждом шагу появлялись вопросы, и он уже подумывал завести записную книжку для них, чтобы не забывать спрашивать Снейпа обо всем его интересующем при очередной встрече.
— Шляпа очень своеобразный артефакт. Она не читает мысли, но каким-то странным образом анализирует эмоции. И я подозреваю, что она связана с Гринготтсом или, по крайней мере, с Родовыми гобеленами. А еще, возможно, с Книгой Судеб. Есть такая в Отделе тайн в Министерстве Магии. Вот только я не знаю, насколько Шляпа делится сведениями с директором…
— Она могла ему разболтать? Но мне показалось, что Дамблдор не знает, что я угрожал ей… Оу! — Поттер спрятал глаза и покраснел.
— А вот с этого места поподробнее, пожалуйста, Гарри, — Снейп насмешливо уставился на Поттера. — Мне очень интересно узнать, почему Распределяющая Шляпа так долго не могла определить тебя ни на один факультет? И как так получилось, что ты попал именно на Слизерин?
— Она заявила, что я мог бы многого добиться на Слизерине, и я сказал, что согласен. А она ни с того, ни с сего начала вдруг сватать мне Гриффиндор. И очень настойчиво так, словно и не слышала моего согласия. Но я хотел быть ближе к тебе. И вот… Она уперлась, а мне пришлось ей пригрозить, — Гарри смотрел такими невинными глазами, словно это не он сейчас рассказывал своему декану о том, что угрожал тысячелетнему древнему псевдоживому артефакту.
— И чем же ты угрожал Распределяющей Шляпе? — Снейп не знал смеяться ему или начинать сердиться. Ведь неизвестно, чем могло бы закончиться неуважительное отношение к Шляпе. Вдруг вообще не стала распределять, а это значило бы, что Поттеру отказали бы в учебе в школе. Прецеденты в прошлом такие были. И не раз. Только в последние лет пятьдесят все, кто получил письмо, однозначно становились студентами Хогвартса.
— Я сказал, что утоплю ее в унитазе и постираю моющими средствами тети Петуньи, — признался Поттер, отворачиваясь. Ему было стыдно, но он не раскаивался в своем поступке.
— И она тебя послушалась? — Северус еле сдерживал рвущийся наружу смех.
— Ну, как видишь — я на Слизерине, — развел руками Гарри, ухмыляясь. Он уже понял, что ругать его не будут.
Снейп рассмеялся и пошел за сквозным зеркалом, чтобы связаться с Томом и вкратце рассказать ему последние новости.
Так уж вышло, что Поттер знал о сквозных зеркалах, но никогда не пользовался ими. Ему было интересно наблюдать действие артефакта.
— Значит, это зеркало, — Гарри рассматривал изящную вещицу в серебряной оправе, с ручкой в виде стилизованного птичьего пера, украшенного аметистом, — позволяет связаться с кем угодно?
— Не с кем угодно, а только с тем, на кого настроены чары, — уточнил Том, улыбаясь ему с зеркальной поверхности.
— Но их можно настроить на кого угодно? — не переставая исследовать зеркало, допытывался Поттер.
— На кого угодно, — согласился Том.
— А это что за курица? — Гарри обнаружил на обороте зеркала изображение птицы. Обозвав ее курицей, он явно покривил душой. Птичка была красивой, с причудливым хохолком на голове и чудесным длинным хвостом, переходящим в языки пламени. Рисунок на серебре был сделан искусным мастером. Он с помощью легкого чернения придал изображению объемность и, казалось, что сейчас птица вырвется из серебряного плена, взмахнет сильными крыльями и взовьется в поднебесье.
— Гарри, это огненный феникс, — Снейп отобрал у него зеркало. — Очень редкая птица, между прочим.
— Потому и начинку для волшебных палочек из ее перьев делают редко? — Поттер сказал это таким тоном, словно фениксы его чем-то обидели. Он снова заглянул в зеркало в руках Северуса, прислушиваясь к словам Тома.
— Гарри, вот увидишь Фоукса, перо которого в твоей палочке, и поймешь, какая это прекрасная птица, — уверенные слова Тома успокоили вспышку нелепой раздражительности Поттера. — И вообще, чем тебе не нравится родовой артефакт Певереллов? Лучше расскажи, как ты дошел до жизни такой, что попал на Слизерин? — Риддл усмехался, хотя втайне был очень рад, что Гарри попал на факультет Снейпа. Таким образом намного легче решался вопрос присмотра за ним.
Вернулся в свою спальню Поттер перед самым отбоем, когда Драко и Тео уже готовились ко сну.
— И чего декан так долго тебя не отпускал? — любопытство Малфоя родилось раньше его.
— Драко, я Избранный и обязан следить за работой декана. Как ты не понимаешь, он отчитывался, — пафосно заявил Гарри, нарочито прямо держа спину и задрав нос, показывая какой он важный, чем вызвал дружный смех товарищей по комнате. Превратив все в шутку, Поттер ушел от ответа на вопрос.