— Как скажешь. Мальчик-Который-Вы… — договорить смеющийся Драко не успел, получив подушкой в спину.
— Я же предупреждал, что больше не хочу слышать этого! И верни подушку! — скомандовал Поттер, довольно разглядывая жертву своего точного броска.
Задернув полог кровати, отделяя себя от остальных жильцов комнаты, Гарри получал призрачную возможность побыть наедине. Ему не хватало своей личной комнаты. Пусть не такой роскошной, как в Певерелл-мэноре. Даже у Дурслей у него был свой чулан, где можно было без помех подумать и помечтать. Тема, поднятая Драко в разговоре сегодня, не давала покоя Поттеру уже несколько дней после того, как он случайно стал свидетелем странного разговора.
В тот день погода резко изменилась, ветер принес тяжелые тучи, скрывшие солнце. На дворе было хмуро, сыро и пахло приближающимся дождем. Гарри и Драко, выйдя из здания школы, потоптались пару минут на месте в раздумьях — стоит ли оставаться на улице, когда вокруг все такое неприветливое, и ветер забирается под мантию, неприятно холодя и заставляя вздрагивать.
— Драко, возвращайся ты, наверное. Займешь нам уютное место в зале. Сегодня свежим воздухом дышать не желательно — пользы может оказаться меньше, чем вреда. Слишком сыро, — Гарри увидел согласный кивок Малфоя. — А я схожу к беседке и погляжу, если Уизли ждет нас со своими шахматами, то приведу его с собой. С него станется и в дождь нас ждать. Он же гриффиндорец и своего слова не нарушит, — Поттер беззлобно, но насмешливо скривился.
Драко согласился с его мнением и, ни капли не жалея о таком «свежем воздухе», ушел в здание школы. Большой зал между приемами пищи использовался как место для отдыха студентов, где могли собраться все, независимо от факультета, на котором учатся. Для того, чтобы спокойно поиграть в шахматы, как планировали сегодня ребята, Малфою стоило поторопиться и выбрать местечко где-то в стороне от всех, чтобы никто рядом не устроил беготню и гвалт.
Гарри же, набросив на голову капюшон и плотнее укутавшись в мантию, побрел к беседке возле теплиц. Маленькая старая беседка, прилепившаяся одной стороной к каменному забору, была почти полностью увита плющом, а вокруг нее раскинулись заросли падуба. Еще в сентябре ребята натолкнулись на это тихое местечко и теперь часто там отдыхали за книжкой, разговорами или за партией в шахматы с Уизли. Вот и сегодня после совместного урока трансфигурации они договорились о встрече там с Роном.
Подойдя почти вплотную к беседке и уже собираясь позвать Рона, Гарри вдруг услышал голоса и передумал поднимать шум. Он затаился за живой стеной из плюща и прислушался.
— Ронни, если ты простынешь, мамочка будет сердиться, — сюсюкающий голос одного из братьев-близнецов Уизли звучал неприятно и с издевкой.
— Уходите отсюда, я вас не звал! — нервно откликнулся Рон. — Зачем вы за мной следите? Вы не должны здесь быть!
— Мы волнуемся за своего непутевого братца, — тот же голос не переставал насмешливо коверкать слова на детский манер. — Мы не можем спокойно смотреть, как ты остаешься наедине с двумя хитрыми и злыми слизеринцами.
— Они не злые! Уходите отсюда! — с отчаянием выкрикнул Рон. — Я не хочу, чтобы они вас видели!
— Конечно, не хочешь, — по голосу Гарри понял, что в разговор вступил второй брат-близнец Уизли. Поттер не различал их по лицам, что уж говорить о голосах, также очень похожих друг на друга. — Тогда великий Гарри Поттер не захочет дружить с Ронни. И Ронни расстроится. Тебе не пора ли повзрослеть, братец? Поттер — слизеринец! Он никогда не станет с тобой дружить!
— Станет! Вот увидишь! Гарри хороший! — защищал Рон.
— Так почему он с тобой до сих пор не дружит? Или ты считаешь, что игра с тобой в шахматы — это уже дружба? Пойми, дурачок, он играет с тобой, и мы имеем в виду не шахматы. Играет, как кот с мышкой. Как только ему надоест — он тебя выбросит на свалку. Ронни, ты ничего собой не представляешь. Ты глупый. С такими не дружат. Забирай свои шахматы и топай в гостиную факультета, — злобно шипел один из братьев.
— Сами вы дураки! Вот подружусь с Гарри, тогда узнаете!
— Что узнаем?
— У меня будет друг — герой Британии, а вы так и останетесь хулиганами, которых все только терпят и не перечат из боязни получить от вас неприятный сюрприз! — снова сорвался на крик Рон.
— Жаль, мать запретила шутить над тобой, а то ты поплатился бы за свои слова, — откровенная злоба не красила и без того грубые слова. — Только вот, что тебе за корысть из друга-слизеринца? Они все хитрые и изворотливые, как змеи. Они не умеют по-настоящему дружить.
— Я тоже хитрый и изворотливый, только вы об этом не знаете. Я стану другом Гарри, вот увидите! И он поможет мне поставить вас на место, чтобы вы не доставали меня! Мы с ним всех поставим на место, ясно? Никто не станет перечить нам. А теперь уходите, а то напишу маме, что вы опять в меня свои дурацкие заклинания бросали, — обычно спокойный и тихий Рон, вдруг завелся не на шутку.
— Не посмеешь!
— А вы проверьте! Кому мама поверит? Вы ей всегда врете, она вообще вам больше не доверяет. Уходите!
— Не придет твой Поттер. Он со своим белобрысым дружком в такую погоду и нос на улицу не покажет. И дружить с тобой он не будет!
В беседке громко затарахтело, и Гарри догадался, что кто-то встряхнул коробку с шахматами.
— Ничего в этой жизни, кроме шахмат, ты не понимаешь, дурак. Мы тебя по-братски предупредили, а ты устроил истерику. Попомнишь наши слова.
Поттеру надоело слушать. Он понял позицию близнецов Уизли и решил присмотреться к ним, чтобы случайно не напороться на их дебильную шуточку — слишком уж негативно они были настроены против него. Он помнил их выходку в Хогвартс-экспрессе. Гарри потихоньку отошел от беседки на несколько ярдов в сторону тропинки, что вилась рядом и громко крикнул:
— Рон! Рон, ты здесь?
— Да! — мгновенно откликнулся Рон и выглянул из беседки. Он так счастливо улыбался, что Поттер решил позже подумать над его неоднозначными заявлениями братьям.
— Рон, сегодня на улице мерзко. Пойдем в зал играть, там Драко нам место занял. Еще простынем на этом ветру, да и дождь с минуты на минуту может пойти.
Гарри говорил громко, словно хотел, чтобы его слова были хорошенько расслышаны близнецами Уизли. Те так и не показались из беседки, притихнув за зеленой изгородью, как мыши. Поттеру почему-то хотелось доказать этим злобным рыжим хулиганам, что он умеет дружить и заботиться о своих товарищах. Что он не тот злобный и хитрый, беспринципный монстр, каким они его расписали Рону.
В тот день Рон был рассеянным и, что бывало исключительно редко, проиграл в шахматы даже Малфою, который считался самым слабым игроком среди них троих.
Поттер слышал спокойное сонное дыхание Драко, кровать которого стояла рядом. Сопение Нотта доносилось с другого конца комнаты гораздо глуше. Гарри повернулся на другой бок, но сон к нему не шел. Он все пытался решить для себя вопрос, стоит ли с кем-либо дружить, если ему придется долгие годы скрывать от друга правду о себе. Будет ли это честным? Ведь он не намного лучше того же Нотта, пытаясь выведать все о предполагаемых друзьях и ничего не давая взамен. И Рон, и Драко стремятся с ним подружиться именно потому, что он Гарри Поттер, о котором им читали книжку в детстве мамы. Видят ли они за этой ширмой его настоящего? Малфой кажется искренним. Он не скрывает, что помнит о том, кем является Гарри, но никогда даже не намекал на то, что следует воспользоваться положением Избранного для достижения каких-то благ. Но и Рон при нем никогда такого не говорил. Он это высказал братьям, чтобы поставить их на место. Но не истинное ли это желание Уизли — использовать власть звания Поттера, как героя Британии, для достижения своих целей? Гарри не хотел, чтобы его использовали или спекулировали его статусом в обществе. Он еще долго ворочался. Пока не решил устроить им обоим проверку. И начнет он с Малфоя.
========== Глава 18 ==========
Через несколько дней утром за завтраком Снейп обратил внимание, что Поттер и Малфой сидят на разных концах стола. К тому же Гарри занял привычное место и оживленно беседовал с Ноттом. Тогда как Драко выглядел совершенно расстроенным. Он отсел подальше от Поттера и вяло ковырял ложкой в тарелке. У декана Слизерина не было бы никаких вопросов, если бы он полчаса назад смог подслушать разговор в одной из спален первокурсников.