Упс!.. – Джордж втянул голову в плечи. – Простите. Да что ж это такое? Одни косяки…
Нам еще две недели к нему на отработки ходить, - еле слышно прошипел Фред и, не смущаясь, отвесил хорошую затрещину брату. Такое случалось исключительно редко и говорило о том, что Джордж своим глупым поведением превысил всякий лимит терпения обычно покладистого Фреда. – И это без учета того, что назначит МакГонагалл или директор после ее жалобы.
Джинни, ты видишь, к чему приводит твое молчание? Сейчас же рассказывай, что ты сделала, иначе сегодня же напишу маме, - пригрозил Рон, уставший уговаривать сестру, - и сообщу ей, на что ты толкаешь близнецов.
Я провела обряд, - сдалась Джинни. Она даже зажмурилась, ожидая реакции братьев.
Что? – подскочил на месте Джордж и неосознанно потянулся почесаться.
Какой? – Фреда интересовали подробности.
Я… Я не хотела… - Джинни хлюпнула носом. – Они… никто не хотел со мной встречаться. Кто-то просто отворачивался, увидев меня, а другие так прямо и заявляли, что не собираются со мной связываться – «мало ли чего», как они говорили, - всхлипнула Джинни, давя на жалость. – Я же не уродина, а они не хотят на меня даже смотреть, не то что – встречаться со мной.
Тебе не рано об этом переживать? – Рон, конечно, понимал, что Джинни хотелось реванша, она жаждала показать, что вокруг нее вьются ухажеры, чтобы досадить Гарри и доказать, что ее не волнуют его запреты. И хоть он знал, что Поттеру до этого нет никакого дела, но все же чисто по-братски понимал сестру. Однако ее жажда казаться взрослее ему не нравилась.
У тебя забыла спросить! – недовольно парировала Джинни.
Молчи, Рон. Так что ты сделала? – Фред уже чувствовал, что у них с Джорджем осталось не так уж много времени до очередного приступа, поэтому подгонял сестру.
Кормак МакЛагген, пятикурсник, вы его знаете. Он же такой красивый… В сто раз красивее Поттера, - не смогла не ввернуть Джинни, выдавая себя. – Блондин с голубыми глазами, высокий, стройный… Но он даже не смотрит в мою сторону, и я решила… Я сняла с его мантии волосок и… Это такое зелье… - Джинни захлебывалась словами, не зная, как совладать с эмоциями - ее надежда была разрушена из-за случайности. - Оно сильное, потому что варится на крови. Не кривитесь, - рыкнула она на близнецов. – Я никого не убивала – в зелье была добавлена моя кровь. Я сварила его на новолуние, как и требовалось. Оно не сложное, зато очень-очень надежное. Потому что обрядовое.
О-о-х… - было непонятно, Джордж осуждал сестру за риск, которому она себя подвергла, или это проявились первые признаки очередного приступа зуда.
Я все правильно делала! И обряд точно за два дня до полнолуния провела, как и требовалось. Только… - Джинни снова всхлипнула, вытирая шморгающий нос. – Только перепутала и бросила свой волос в зелье во время обряда, а нужно было ег-г-о-о… - она заревела в полный голос, - а свой я должна была добавить перед тем, как подлить ему зелье-е-е…
Приворотное зелье, - жестко уточнил Рон. – Джинни, только не говори, что ты не знала, что это преступление. Так значит, ты получила магический откат за неверно проведенный обряд. А вы… - Рон повернулся к братьям, и только сейчас заметил, что выглядят они не очень здоровыми. – А вы решили, что в состоянии Джинни виновен Поттер, и напали на него.
Ни на кого мы не нападали, - огрызнулся Джордж, понимая, что еще пара минут, и они с Фредом не смогут удержаться от того, чтобы не начать расчесывать собственные яйца. - А Поттер все равно виноват! Если бы не он, Джинни не пришлось бы искать выход и проводить этот дурацкий обряд! – он проследил взглядом за Фредом, метнувшимся в поисках мадам Помфри. – Выздоравливай! – бросил он Джинни, поспешив за братом-близнецом, чувствуя, как все между ног начинает гореть огнем, словно он сидит на муравейнике.
Куда это они? – Джинни даже забыла, что нужно реветь, изображая из себя жертву обстоятельств.
Не знаю, - пожал плечами Рон, которого занимали совсем другие мысли. Ему не было сейчас дела до причуд братьев. – Но не уводи разговор в сторону. Кто знает о том, что ты натворила?
Какая разница? – попыталась отмахнуться Джинни.
Ты совсем дура? – Рон чуть не сорвался на крик. – За то, что ты сделала, сажают в Азкабан. Тебе грозит как минимум отчисление. Что же вы за люди? И ты, и близнецы…
Мадам Помфри и Снейп, больше я никому не рассказывала, - слова были произнесены чуть дрожащим голосом, словно Джинни наконец-то поняла, что ей угрожает. Только вот Рона нельзя было провести – никакого раскаяния и страха за свою судьбу она не чувствовала. Досада и неприязнь, а еще толика злорадства и самодовольства – вот и все, что было за послушными словами Джинни.
Ты сообщишь матери, или мне ей написать? Не перечь! Ты хочешь, чтобы она из газет узнала, за что тебя выпрут из Хогвартса? – Рон и переживал за глупую сестру, и страстно желал задрать ей мантию и хорошенько отходить ее по заднице ремнем – для нее, может, толку и немного было бы, но хоть свой гнев он смог бы погасить.
Сама напишу, - представив, как мать начнет причитать, Джинни передернулась.
Пиши, - Рон достал из сумки пергамент и перо и положил их на тумбочке возле кровати. - Письмо отдашь мне завтра утром – я отправлю, а заодно и проверю, все ли ты написала. Если не будет письма – напишу сам, - пообещал Рон таким тоном, что сомнений у Джинни не осталось – он сдержит свое слово. – До завтра. Поправляйся.
Уходя из Больничного крыла, Рон услышал голоса близнецов, долетающие из кабинета мадам Помфри, и подумал, что они расспрашивают колдомедика о назначенном Джинни лечении. Не желая лишний раз сталкиваться с Фредом и Джорджем, вызывающими у него раздражение своим глупым и упрямым поведением, Рон решил поговорить с мадам Помфри утром, когда придет за письмом Джинни. Задумавшись о скверной ситуации, в которую вляпалась сестра, он чуть не столкнулся в дверях больничной палаты с Колином Криви, который, по-видимому, тоже пришел навестить Джинни – они ведь дружили с первого курса - но совсем не обратил на это внимания, спеша на встречу с друзьями, ожидающими его в библиотеке.
========== Глава 177 ==========
Джинни готова была вскочить и затопать ногами от беспомощности что-то изменить – Рон вывел ее из себя своими командирскими замашками. Он никогда ранее так себя не вел, и это очень настораживало и раздражало, потому что она не знала, чего еще от него можно было ожидать. Побурчав себе под нос о том, что завидует тем, у кого нет ни братьев, ни сестер, Джинни прислушалась – теперь и она уже хорошо различала голоса близнецов, о чем-то переговаривающихся с мадам Помфри. До этого ей как-то было не до того, чтобы замечать что-то вокруг – Рон ошарашил ее своим приказом написать обо всем матери. «Предатель!» - мысленно обозвала его Джинни. Однако приближающиеся голоса близнецов снова привлекли ее внимание.
Вы уверены, что ничего нельзя сделать? – Фред явно был очень расстроен.
Нет, не уверена. Поэтому уже вызвала специалиста, более сведущего в подобных вопросах. Но, думаю, что все же не ошиблась, устанавливая причину вашего недомогания. Переодевайтесь и занимайте вот эти кровати, - сказала мадам Помфри, и до Джинни донеслись звуки передвигаемой ширмы и легкие шаги колдомедика. – Как дела, Аргус? – дальше слушать не было смысла, решила Джинни. Она поняла, что с братьями что-то стряслось, но была еще слишком рассерженной, чтобы сочувствовать кому-либо, кроме себя самой.
Снейп допивал кофе, когда в его комнату проник патронус-утка. «Зайди, когда освободишься. Тут двое прокляты. Нужен твой совет», - проговорил тот мягким голосом Помфри. Северусу всегда хотелось засмеяться, когда эта дымчатая пухленькая миленькая уточка, похожая на тех, которых покупали любящие мамаши своим малышам для игр на воде, открывала клюв, и из него вместо кряканья доносилась серьезная человеческая речь. Вот и сейчас он чуть не подавился очередным глотком кофе, когда услышал сообщение Поппи.
Через десять минут он уже входил в больничную палату. За сложенной ширмой у двери ему послышался шорох, но разбираться охоты не было. Пожав плечами, Северус мысленно махнул рукой, посчитав, что здесь за всем должна следить Поппи, и отправился давать ожидаемый от него совет. Поняв, что потерпевшими от проклятия оказались близнецы, все события и странности сегодняшнего дня начинали складываться в цельную картину.