Седрик, у которого, скорее всего, уже был опыт подобных отношений, сразу же дал понять, что не следует слишком переживать о хрупкости и нежности партнера, отдаваясь приятным ощущениям. Его объятия были крепкими и позволяли чувствовать своеобразную защищенность – хотя бы здесь и сейчас, а вместе с тем в них ощущалась неприкрытая жажда получить такую же опору и веру в безопасность, которую дарили они сами. Это оказалось ошеломляющим открытием для Гарри – быть не только исключительно сильным, но и несколько слабым, нуждающимся в опеке, одновременно. С Чжоу он не мог себе позволить подобного – он обязан был оставаться для нее защитником, скалой, за которой она сможет спрятаться от внезапных невзгод, однако Гарри этого, по-видимому, было мало. С Седриком же они делили все на двоих – и мягкость жадных губ, и некоторую жесткость поцелуя, и крепость мужских объятий, и даже возбуждение, которое не было нужды воспитанно скрывать от дамы.
Гарри, вспомнив о поцелуе с Седриком, вдруг понял, что, впервые поцеловавшись с Чжоу, он думал только о том, чтобы ей было комфортно, и что там греха таить – немного боялся опозориться, сделав что-то не так и опасаясь, что ей не понравятся его действия. Зато в этот раз он ни о чем особо не задумывался – он просто получал удовольствие. Конечно, заверения Чжоу в том, что он хорошо целуется, сыграли не последнюю роль в поднятии его самооценки и уверенности в своих умениях, но все же… Целуясь с Седриком, Гарри не пытался анализировать, что он делает, или что нужно сделать, чтобы партнеру понравилось – он просто был уверен, что поступает именно так, как нужно, он ощущал это в ответных толчках языка, в жадно сжимающих его объятиях рук.
Мысли постепенно начали путаться, их краски потускнели и размылись, становясь ближе к пастельным тонам и, уже наконец-то засыпая, Гарри вспомнился взгляд Тома, которым тот одарил его перед самым уходом – в нем чувствовались щемящая нежность и бесконечное восхищение. Или это, может быть, просто показалось Гарри?.. На сон оставалось слишком мало времени, чтобы продолжать раздумывать над тем, что пока не имело ответа.
Май, впрочем, как и вся весна в этом году, выдался теплым. Дожди, если и заставляли студентов прятаться в замке, то ненадолго, тучи расступались, позволяя солнцу и дальше ласкать своими лучами все сущее на земле. Гарри продолжал оказывать сдержанные знаки внимания Чжоу, прогуливаясь с ней на виду у всех обитателей Хогвартса, приглашая присоединиться к нему во время походов в Хогсмид, а иногда и балуя скромными подарками.
Однако вечерами он все чаще и чаще пропадал из поля зрения и Чжоу, и друзей, ничего никому не объясняя и не усматривая в своем поведении причин для оправдания перед кем бы то ни было. Седрик не претендовал на огласку их отношений, он тоже считал, что никому не должно быть дела до того, что связывало их двоих. Ими были исследованы некоторые заброшенные коридоры Хогвартса, а на школьном дворе они отыскали пару местечек, которые были недоступны любопытным взглядам. Гарри и Седрику было о чем поговорить – оба любили трансфигурацию и чары, поэтому не было ничего удивительного в том, что на встречу они порой захватывали с собой очередной увесистый том с работами мудрых волшебников прошлого. А когда им надоедали умные разговоры – зачастую это происходило весьма скоро - они с упоением целовались, изучали руками тела друг друга, не стесняясь терлись своими налитыми членами, которые топорщили брюки и требовали к себе внимания. Хвала Мерлину, они были волшебниками и знали чары, которые помогали им привести одежду в порядок после результатов их жарких объятий. Тем не менее переходить к более откровенным ласкам они не спешили, то ли находя своеобразное очарование в некоторой неспешности развития своих отношений, то ли просто довольствуясь тем, что у них уже было.
Сириус, заканчивая ужин, подозрительно поглядывал на своего супруга, который пришел домой в «неурочный час» - тот исключительно редко заявлялся в Блэк-хаус посреди недели в этом году. Из этого можно было сделать лишь один вывод – ему что-то было нужно, к тому же срочно.
Хватит на меня зыркать, - не выдержал Грюм особенно тяжелого взгляда.
А ты рассказывай - зачем пришел, - парировал Сириус, откладывая салфетку на край стола.
Ты мне не рад? – ерничая, поинтересовался Аластор и сразу же перешел на серьезный лад: - Альбус меня уже наизнанку выворачивает – все допытывается, почему ты не хочешь встретиться с Люпином.
Вот же надоедливый старик! Почему он считает, что я должен делать то, что он хочет? – Сириус и в самом деле не спешил увидеться с Ремусом только из-за строптивости собственного характера – он не желал идти на поводу у Дамблдора.
Да тебе-то какая разница? Ты же все равно хотел бы увидеть Люпина, - Аластор со вздохом отодвинул пустую тарелку, словно жалел, что ароматное жаркое закончилось.
То, что я хочу – это мое дело. И откуда Альбус узнал, что я еще не виделся с Ремусом?
Видимо, ему сам Люпин сообщил. Или… Или в той явочной квартире, в которую вас посылает Альбус, стоят соответствующие чары, - Аластор не видел причины в этом вопросе становиться на сторону Дамблдора – он тоже был недоволен необходимостью ходить и уговаривать Блэка в то время, когда у него самого была куча работы в школе. Как бы там ни было, но Аластору, на удивление, понравилось преподавать студентам ЗОТИ, хоть он и не имел желания кому-либо в этом признаваться.
Вот поэтому я туда и не пойду – мало ли еще какие сюрпризы могут там ожидать, - Сириус недобро усмехнулся, давая понять, что методы убеждения Альбуса ему известны. - Я написал письмо, - он увидел, как оживилось лицо Грюма.
Люпину?
Мерлину! – рявкнул Сириус, которого раздражало понимание, что в результате он все равно сдался и делает то, чего от него ожидает Дамблдор. Только вот порождаемый всем этим негатив он изливал на Грюма. – А кому же еще?
Ну и?..
Ну и… - передразнил Сириус, - жду ответа на маггловский почтамт. Так и передай Альбусу. Мне вот интересно, а как он себе представляет процесс обучения Гарри мной и Ремусом? Ладно, Гарри придет ко мне, и я с ним потренируюсь – от этого мы с ним оба только выиграем. Я не спорю. А Ремус где будет проводить свои занятия? В своем маггловском гнезде? – Сириус под оборотным зельем уже тайно побывал в городке, где жил Люпин, так что имел вполне определенное мнение о его жилье – крошечной халупе без единого серьезного защитного заклинания на ней.
А ты разве не позволишь ему это делать здесь? Люпин ведь твой друг. Думаю, Альбус рассчитывает именно на это, предполагая, что заниматься с Поттером вы будете вместе, - Аластор развернулся на стуле, прикрепил протез, который снимал на время трапезы, давая короткий отдых ноге от воздействия на нее чар артефакта, надел на руку браслет, поддерживающий его уродливую личину, и поднялся из-за стола. – Мне пора возвращаться.
Все же не пойму уверенности Альбуса в том, что Гарри согласится летом осесть здесь и продолжать активные занятия боевой магией… - Сириус уже успел познакомиться с упрямым характером Гарри и удивлялся, что Дамблдор все еще считает, что сможет диктовать тому свои правила.
Это не наше с тобой дело, Блэк. Пусть Альбус сам уговаривает мальчишку. Хотя я согласен с ним, что Поттеру не помешает хорошенько подучиться – обстановка и впрямь становится тревожной. Не к добру это, - бросив на прощание столь пессимистическое пророчество, Грюм отправился в Хогвартс.
Сириус и сам начинал не на шутку тревожиться, не зная чему верить, читая все новые и новые сообщения в прессе о том, что не проходит и недели, чтобы Упивающиеся Смертью не навели шороху в каком-нибудь магическом поселении, а уж об их развлечениях с грабежами в маггловском мире, так и подавно в желтой прессе сделан вывод, что они собирают средства для полного возрождения своей организации, в которой теперь, скорее всего, будет предусмотрена настоящая армия. Все это было домыслами журналистов, но, как известно, не бывает дыма без огня – что-то и в самом деле должно было произойти в магическом мире, знать бы еще – что именно.