— Нет, только не к магглам, — испуганно завертел головой Петтигрю. — Альбус, так о чем ты хотел со мной поговорить? А то до гриффиндорской башни еще добраться нужно, а обед скоро закончится, и Рон принесет мне поесть.
— Ничего страшного, если один раз не станешь его дожидаться. Пусть привыкает, — бросив странную фразу, требующую пояснения, Дамблдор вызвал домовика и приказал принести обед для Питера. Дождавшись, когда тот примется за еду, Альбус продолжил: — Ты ешь, а я пока расскажу тебе, какая мне помощь требуется. Ты вполне в состоянии справиться с моим заданием. Мы договаривались, что ты будешь следить за Гарри Поттером, у которого я опекун, рассчитывая, что он попадет на Гриффиндор. Но стервец отправился на Слизерин, — Дамблдор выразительно глянул на Распределяющую Шляпу, намекая, что он знает больше, чем она рассказала. Он блефовал в надежде узнать подробности распределения Поттера. Альбус чувствовал, что там что-то было не так с этим распределением, но доказательств никаких пока не имел. — Я добился, чтобы твой хозяин, прости, хозяин твоей анимагической формы Рон подружился с Поттером. Теперь ты можешь постараться войти в доверие к Гарри и стать и его другом. Ты ведь понимаешь, что я говорю о твоей форме крысы. Так ты сможешь навещать его и без Рона, а, следовательно, узнавать намного больше о его жизни, что очень важно для меня. Я ведь опекун мальчишки и должен быть в курсе его маленьких тайн.
— Альбус, ты хочешь, чтобы я ходил к Поттеру в слизеринскую гостиную? — Петтигрю оторвал свое внимание от тарелки и испуганно вытаращился на Дамблдора.
— Да. А что в этом странного или неприемлемого для тебя? Ты уже не студент-гриффиндорец. Ты вообще будешь в виде крысы. Поттер тебя знает и не даст в обиду. А мне будет интересно узнать, о чем там шепчутся за моей спиной, в частности мой опекаемый и его дружок Малфой. Ты же помнишь, кто папаша у этого белобрысого мальца? — Дамблдор пристально смотрел на Питера.
— Во-первых, Поттер на меня в виде крысы не может смотреть без брезгливой гримасы еще с Хогвартс-экспресса.
«Да на тебя никто не может смотреть по-другому, в какой бы форме ты ни был», — мелькнуло в голове Дамблдора.
— Во-вторых, слизеринская гостиная находится в подземелье. Там и обычных крыс хватает, хоть и прячутся они от людских глаз. Поэтому там все книззлы охотятся и кошка Филча, и, возможно, сама Минерва, когда гуляет по Хогвартсу в анимагической форме. Я не хочу стать чьим-то обедом, Альбус, — все больше нервничающий Петтигрю, казалось, уже забыл об остывающем курином бедрышке на тарелке. — И в-третьих, там Снейп.
— Что? — последнего заявления Дамблдор совсем не ожидал, и оно было для него абсолютно непонятным. — При чем здесь Снейп?
— Альбус, я его еще со школы боюсь. И не смейся. Ты забыл, какой он изобретательный был? Мы его вчетвером не могли одолеть. Всего-то пару раз он и попался по-крупному Поттеру и Блэку. Так, чтобы все видели, что они на что-то способны. Нам же от Снейпа житья не было из-за этой Эванс. Он почему-то все время считал, что мы к ней неуважительно относимся, — жаловался Петтигрю.
— Постой. Это же Мародеры, то есть, ваша компания на него нападала? Или я чего-то не знаю? — Дамблдор подозрительно смотрел на Питера, втянувшего и без того короткую шею в плечи.
— Ну, считалось, что это мы его достаем. Так хотел Джеймс и Сириус. Ремусу вообще все это было не нужно. Ему бы только на Блэка пялиться, — Петтигрю слащаво прихрюкнул. — Но обычно все наши действия были ответом на так называемые «предупреждения» Снейпа, которые, скажу я тебе, были зачастую весьма неприятными.
— Питер, а почему я об этом раньше не знал? Зачем Джеймс и Сириус тут мне из себя хулиганов корчили? — Дамблдор недоумевал — как он мог проглядеть причину и следствие в детском противостоянии Снейпа и Мародеров: Блэка, Поттера, Люпина и Петтигрю?
— Так я же и говорю, не хотели Джеймс и Сириус, чтобы над ними смеялись. «Пусть лучше смеются над Снейпом», — говорили они. А насчет хулиганства, — взгляд Питера на миг осветился вспышкой легкого высокомерия, — так нам это неплохо удавалось и без войны со Снейпом.
— Да уж, мне на многие ваши выходки приходилось закрывать глаза, — задумчиво проговорил Дамблдор. — Вернемся к нашему вопросу. И чем теперь тебе мешает Снейп, кроме того, что ты его боишься? Ты ведь будешь в облике крысы. Чем он тебе может помешать?
— Хотя бы тем, что по всему подземелью, которое он считает своей вотчиной, меня могут ожидать ловушки, капканы и отравленная еда, — уточнил свои страхи Петтигрю.
— Не лезь в капкан, не ешь отраву. В чем проблема?
— Не могу. Я слишком много времени провожу в анимагической форме. Когда я становлюсь крысой, я уже не могу следить за своими инстинктами, которые становятся крысиными. Я сохраняю разум, но инстинкты мне не подвластны. Если я увижу вкусно пахнущий кусочек сыра — я его съем. И если в нем будет яд — я сдохну. Именно поэтому я стараюсь как можно реже покидать спальню первокурсников Гриффиндора, — Питер опустил глаза, стыдясь слабости своей анимагической формы.
— Что ж. Я свое желание высказал, — жестко заключил Дамблдор. — Теперь все зависит от тебя. Чем больше полезной информации ты мне принесешь, тем дольше я буду молчать и не раскрывать твою тайну Уизли. А уж как ты будешь доставать информацию — мне все равно. Хоть осваивай еще одну анимагическую форму.
— Такого не бывает. Форма одна бывает, — возразил Петтигрю.
— Питер, я умозрительно тебе об этом сказал. Не хочешь лезть в подземелья? Не лезь. Я понимаю твои опасения, после того как ты мне все разъяснил. Значит, изыщи другой способ быть к Поттеру ближе. Тебе пора возвращаться в гостиную Гриффиндора. Туда действительно путь неблизкий, особенно для твоих маленьких ножек, — было непонятно, то ли реплика относилась к анимагической форме, то ли критиковала настоящий вид Петтигрю, у которого были непропорционально короткие ноги.
— Спасибо за обед, Альбус. Я постараюсь быть полезным, — пообещал на прощание Петтигрю и превратился в крысу, проворно направившуюся к двери, открытой взмахом руки Дамблдора.
========== Глава 24 ==========
Ужин подходил к концу, когда к слизеринскому столу подошел Снейп и попросил Поттера и Малфоя через полчаса зайти к нему в кабинет. После чего, бросив короткий недовольный взгляд на преподавательский стол, он быстро вышел из Большого зала. Гарри с Драко многозначительно переглянулись, но своих догадок по поводу вызова к декану не озвучили. Да это было и не обязательно. Большинство студентов, в том числе и близнецы Уизли, были уверены, что именно Поттер был замешан в шквале несчастий, обрушившихся в последние две недели на наказанных и находящихся на испытательном сроке Фреда и Джорджа.
Студенты преимущественно считали все происходящее справедливым возмездием. Особенно всем понравились поднявшиеся торчком рыжие волосы братьев-бывших-хулиганов. Прическа, сделавшая их безумно похожими на злых ежиков, не сдавалась больше двух суток. Милли Смит с Хаффлпаффа, прическа которой когда-то пострадала от выходки близнецов, была безмерно счастлива и просила всех передать огромную благодарность тому, кто отомстил за нее братьям Уизли. А когда их ботинки на каждом шагу стали издавать неприличный пукающий звук, к тому же весьма громкий, близнецам пришлось разуться и босиком добираться до спальни, чтобы сменить обувь — заклинание с ботинок не смог снять даже профессор Флитвик, а может, и не очень стремился это сделать. Ведь хулиганы не один раз срывали ему урок. Вечерние отработки у Филча тоже превращались в сплошное мучение для наказанных Уизли. То швабра к перчаткам приклеивалась, к тому же обычным маггловским клеем, который упрямо не реагировал на заклинание «Отклейся». То тряпки начинали расползаться в руках, словно им было лет триста, и они успели истлеть. То только что вымытый коридор украшали грязные собачьи следы, на которые не действовала обычная вода, и приходилось их оттирать универсальным пятновыводителем. А уж подножек, магических тычков в спину, жалящих, щекочущих и икотных чар, исподтишка посланных в близнецов, и не счесть.