Через десять минут Гарри с недовольной миной на лице отдавал Снейпу рулончик туалетной бумаги, завернутый в пергамент.
— Только вы руками без перчаток не трогайте рулончик. Мы перец жгучий использовали. От него руки очень трудно отмываются, — все же решил предупредить Гарри, который не хотел, чтобы его Сев пострадал.
— И откуда такие таланты берутся? — съязвил Снейп, пряча в стол перцовый пипифакс.
— Мой кузен в начальной школе так развлекался, — признался Поттер.
— А как на ваши художества смотрит мистер Рональд Уизли? Неужели ему все равно, что вы нападаете на его братьев? — Снейпа действительно интересовал ответ на этот вопрос.
— Они всегда над ним издевались. Так что он вместе с нами развлекается.
— Понятно. Повторяю еще раз. Никаких больше выходок в отношении Уизли. Узнаю — пеняйте на себя. А с вашим батюшкой, мистер Малфой, я обязательно поговорю. Надеюсь, до рождественских каникул, — многообещающе ухмыльнулся Снейп. — Свободны, — он махнул рукой в направлении двери, а сам вернулся к проверке письменных работ.
В начале каждого месяца к Поттеру прилетала сова из Гринготтса с отчетом об основных финансовых операциях. Несмотря на то, что Гарри просил ставить его в известность только о действиях опекуна, Глазоварс считал своим долгом отчитаться по всей своей работе. Регулярный прилет совы не ушел от внимания Дамблдора.
В первую же пятницу декабря, когда по установившейся традиции Поттер пришел в директорский кабинет для очередного мозгоклюйства, разговор зашел о почте, приходящей Гарри.
— Мальчик мой, ты же понимаешь, что я как опекун должен знать, с кем ты переписываешься. Ведь я отвечаю за тебя и должен быть уверен, что ты не попадешь в плохую компанию, — терпеливо разъяснял свое любопытство Дамблдор.
— Я ни с кем не переписываюсь, сэр, — честно ответил Поттер, ведь переписка подразумевает и его письма, а он никому ничего не писал.
— Но ты получаешь какие-то письма. Вот и на днях сова принесла тебе пакет.
Студентам совы приносили почту только в Большой зал, таковы были правила школы, поэтому все могли видеть, если кому-то приходила корреспонденция.
— Если я скажу, что это письма от тети, вы мне, конечно же, не поверите, — то ли спросил, то ли просто вслух предположил Поттер.
— Ты не много мне рассказывал о жизни у тети, но я так понял, что у вас не самые теплые отношения, — поджав губы, директор рассматривал Гарри, который казался ему порой слишком умным.
— Не самые теплые. Вы правы, — подтвердил Поттер. — Я получаю отчеты из Гринготтса, сэр, — Поттер не стал выкручиваться, ведь Дамблдор мог уже наверняка знать, откуда приходят письма. Если он обращался в банк, то его могли поставить в известность о распоряжениях потенциального наследника рода Поттер.
— Гарри, ты еще слишком мал, чтобы забивать голову всякими банковскими бумажками, — Альбус был удивлен. Он после одиннадцатилетия Гарри так и не ходил еще в Гринготтс, надеясь уговорить Поттера совершить такой поход вместе. Была некоторая вероятность, что Гарри все же отведет его к Родовому гобелену. Но вот такой поворот с финансовыми ежемесячными отчетами из банка его немного насторожил.
— Дядя Вернон всегда говорил, что деньги любят счет. Я еще не могу принимать решения по управлению наследством, но я умею считать деньги, — Поттер старался говорить спокойно и так, словно и сам не совсем понимал, что особенного в том, что ему присылают отчеты. — У меня никогда не было своих денег, а теперь их много, хоть я и не могу пока ими всеми пользоваться без вашего ведома. Мне так объяснил гоблин в Гринготтсе. Зато я могу получать отчеты, как дядя Вернон получал из банка. И у меня есть свой сейф, — Гарри старался, чтобы его слова выглядели как хвастовство ребенка.
— А ты не хочешь, чтобы мы с тобой вдвоем рассматривали эти отчеты?
— Зачем? Вы можете и сами у управляющего спросить все, что вам нужно. Мне гоблин и это объяснил.
— Да-да. Конечно могу. А давай на каникулах сходим вдвоем в Гринготтс, — предложил Дамблдор.
— Зачем? У меня еще осталось немного денег из тех, что я летом брал. Мне все равно их негде тратить, — пожал плечами Поттер, прекрасно догадываясь, зачем это нужно директору.
— Мы могли бы вместе разобраться в том, кто твои ближайшие родственники. Я бы рассказал тебе, как правильно следует рассматривать Родовой гобелен. Ты же знаешь, что это такое? — Дамблдор пристально смотрел на Гарри, посверкивая стеклами очков.
— О да! Я видел его. Родовой гобелен. Это такой красивый ковер с надписями. Мне показывали, — Поттер преувеличенно радостно закивал головой как болванчик. — Гоблин рассказывал, что там есть имена всех моих предков.
— Там есть имена твоих предков, начиная с основателя рода Поттер. По Родовому гобелену можно проследить родство с другими родами магического мира. Ты хорошо его рассмотрел? Может, сходим вдвоем, и ты еще раз внимательно его посмотришь? Ты нашел там свое имя? А имена родителей? Там есть имена твоих бабушки и дедушки, — Дамблдор соблазнял Гарри возможностью еще раз полюбоваться дивным артефактом.
— Нет, гоблин сказал, что теперь до четырнадцати лет мне там делать нечего, — Глазоварс не был так категоричен, но он действительно говорил, что повел Гарри к Родовому гобелену чуть ли не в качестве исключения. Поверенный рода Поттер был недоволен, что ему пришлось перепроверять все финансовые сделки за десять последних лет, вот и вел он себя при встрече с Гарри немного напыщенно.
— Даже так? — Альбус не знал наверняка все правила Гринготтса, и сказанное Поттером вполне могло быть правдой. — И кто же твои родители, Гарри?
— Профессор Дамблдор, вы же сами в первую нашу встречу говорили о них. О том, что они учились на Гриффиндоре. Джеймс и Лили Поттер, — Гарри недоуменно смотрел на директора невинным взглядом.
— Джеймс и Лили состояли в браке, в котором ты родился. А кто твои родители? О них ты мог прочесть рядом со своим именем на Родовом гобелене, — Дамблдор тщательно контролировал интонацию голоса, заставляя тот быть очень убедительным и достойным полного доверия. По-видимому, он добавил к своему убеждению невербальные чары, потому что Поттер почувствовал, как нагревается амулет на его груди, а Наг, чуя что-то нехорошее, плотнее обвился вокруг запястья, достаточно болезненно врезаясь в кожу.
— Директор, я не понимаю вас. Что значит, кто мои родители, если я родился в браке Джеймса и Лили Поттер? — Гарри прикинулся дурачком, который абсолютно ничего не знает о том, что он обрядовый ребенок. Ведь он мог и не знать об этом. Гоблин не обязан был ему все рассказывать. Ведь еще Каранякс заметил, что такие вопросы обычно обсуждают с опекуном, а не с ребенком. Поттеру просто несказанно повезло, что поверенный не стал сомневаться в его способностях и все подробно и доходчиво объяснил, да еще и благосклонно воспринял просьбу, чтобы вопрос его происхождения не обсуждался с опекуном.
— Ладно, забудь, — Дамблдор отвел свой пристальный взгляд от Гарри. Видимо он пришел к выводу, что Поттер ничего не знает и был невнимателен возле гобелена. — Раз не хочешь вдвоем со мной идти в Гринготтс, я сам схожу на каникулах. Проверю, что и как там. Ты себя хорошо чувствуешь, Гарри?
— Нормально. А почему вы спрашиваете?
— Я забочусь о тебе. Никаких последствий после действий братьев Уизли ты не замечал за собой? — голос директора был снова приторно сладким и приветливым.
— Все в порядке, сэр. Профессор Снейп дал мне какие-то зелья, и все прошло, — Поттер для примера согнул-разогнул поврежденную тогда руку, показывая, что она работает как нужно.
— Я смотрю, ты перестал на них нападать? — лукавый взгляд не обманул Гарри, услышавшего в словах издевку.
— А я ни на кого не нападал, — Поттер был уверен, что Снейп ничего не рассказал Дамблдору после их с Драко признания. К тому же студенты пакостить близнецам еще не перестали. — Почему все вдруг решили, что это я виноват в их несчастьях?
— Ну-ну. Не нападал, так не нападал. Расскажи-ка мне еще про то, как ты жил у тети. Ты в прошлый раз мне немного рассказал, но я хотел бы знать больше о твоей жизни до школы, — казалось, что директор получает садистское удовольствие, заставляя Гарри вспоминать свою жизнь у Дурслей. Но Поттер не был многословным, описывая свое прошлое. Однако сегодня он решил воспользоваться случаем для того, чтобы кое-что узнать. Вернее узнать, что скажет Дамблдор.