— Да ничего интересного не было дальше. Я ходил в школу, дома помогал тете Петунье. Она учила меня кушать готовить, я умею подрезать розы и кусты живой ограды. У меня хорошо получается. Даже соседка хвалила мою работу. Было, правда, кое-что… — Поттер сделал вид, что раздумывает, стоит ли говорить.
— И что же такого особенного с тобой произошло? — директор явно еще не догадывался, о чем собирается рассказать Гарри.
— Я однажды поломал всю мебель в гостиной тети Петуньи. Я не специально. Просто Дадли, он мой кузен, схватил меня за руку и сделал больно. И вот… Теперь я понимаю, что это из меня волшебство тогда вырвалось. Меня в тот раз здорово наказали. Дядя Вернон ремня всыпал так, что я несколько дней не поднимался и сидеть не мог. А потом появились браслеты, — Гарри провел пальцем вокруг запястья, показывая, где они были. — Я проснулся, а они уже на руках. Тетя сказала, что это для того, чтобы я ничего не ломал. А Дадли говорил, что я преступник и мне надели наручники на руки. Те браслеты были странными. Они жгли мне руки поначалу, но потом все прошло. Вы не знаете, что то за браслеты? Потому как тетя говорила, что это не она мне такие украшения купила.
— Не знаю, мальчик мой. А где эти браслеты сейчас? Если бы я их увидел, то может быть что-нибудь и смог бы узнать, — Поттер впервые видел, как директор отводит глаза. Но успел заметить, что тот прячет не смущение, а скорее злорадство и насмешку.
— А браслеты исчезли с рук после моего дня рождения в этом году. Так же, как и появились два года назад. Я проснулся, а их уже нет, — Гарри старался не пропустить ни одного жеста, ни одной эмоции на лице Дамблдора.
— Мне жаль, мальчик мой, но я ничем не могу тебе помочь, чтобы разгадать эту загадку, — Альбус расстроенно кивал головой в такт своим словам. — Что еще интересного ты можешь мне рассказать о своей жизни у тети?
— Ничего особенного больше не было, — Поттеру было даже не обидно, а лишь противно от притворства и лжи этого старика. — Потом пришел Хагрид, и вот я в Хогвартсе. Дальше вы и так все знаете. Теперь у вас есть возможность за мной присматривать, — Гарри еле удержался от сарказма.
— Конечно. Теперь мы с тобой можем часто встречаться и говорить по душам. Ты всегда можешь ко мне прийти, если тебя будет что-то тревожить или ты захочешь о чем-то посоветоваться, — распинался Дамблдор, стараясь вызвать доверие Поттера.
— Профессор Дамблдор, я понимаю, что об этом говорить еще рановато, наверное. Но я хотел спросить, где я буду на зимних каникулах? Профессор Снейп сказал мне, что этот вопрос решает опекун, то есть вы, — Гарри очень хотел отправиться в Литтл Уингинг. Нет, он не соскучился по Дурслям. Но он был уверен, что Том обязательно что-то придумает, чтобы Гарри смог провести время в гостях в Певерелл-мэноре.
— Не знаю, мой мальчик. Еще рано об этом говорить. И я, пожалуй, посоветуюсь с твоим деканом. Вижу, ты нашел с ним общий язык, — Дамблдор посмотрел, как Гарри пожал плечами, словно говоря, что он декана не выбирал, и ему приходится мириться с тем, кто есть. — Северус… Прости, профессор Снейп очень строгий педагог, но он весьма компетентный. Постарайся с ним не конфликтовать. А насчет каникул, Гарри, я сообщу тебе позже.
— Хорошо, директор, — Поттер был недоволен, что Дамблдор собрался еще что-то обдумывать. Все эти раздумья директора обычно не приносили ничего хорошего Гарри.
— Иди в свою гостиную, мой мальчик. Можешь захватить конфетки с собой, — Дамблдор подвинул вазочку с конфетами на край стола, чтобы Поттер мог дотянуться до них.
Учитывая, что Гарри постоянно отказывался от сладостей, и лишь однажды ему пришлось угоститься чаем, то в этот раз он решил не стесняться и набрал целую пригоршню конфет. Должен же он быть похожим на обычного ребенка — решил Поттер.
— Спасибо, директор. Всего вам хорошего, — попрощался Гарри, выходя из кабинета Дамблдора и сдерживаясь, чтобы не хлопнуть дверью. А хлопнуть хотелось. Мало было директору применить чары принуждения, когда выпытывал информацию о родителях, так и конфетки были с сюрпризом. Стоило Поттеру взять их из вазочки, как Наг сразу же заерзал на запястье, да и амулет слегка дернулся, хоть и не стал нагреваться. Что-то слабенькое было подмешано в конфеты. Видимо для профилактики, как подумал Поттер и решил обязательно отдать их Северусу для проверки.
========== Глава 25 ==========
Гарри уже приступил к обеду, когда Драко тихонько вскрикнул и постучал его по плечу. Повернувшись к другу, Поттер понял, что взгляд того прикован к вошедшему в Большой зал Дамблдору и к высокому статному мужчине с длинными платиновыми волосами, отброшенными на спину. Не нужно было иметь выдающиеся умственные способности, чтобы сразу понять, что директора сопровождает мистер Люциус Малфой, о котором Гарри уже был наслышан от друга.
— Отец, — шепот Драко показался Поттеру чуть ли не благоговейным.
Гарри вспомнил, как Северус говорил, что Драко очень ценит мнение своего отца. Судя по тому, каким огнем горели сейчас глаза Драко, Гарри мог предположить, что его друг восхищается своим отцом во всех отношениях, не только его умственными способностями. Поттер решил присмотреться к человеку, который так любим сыном. Приятная внешность Люциуса Малфоя дополнялась образцовыми манерами, показавшимися Поттеру несколько искусственными, словно мужчина обдумывает каждый свой жест, каждый взгляд и даже дышит, исключительно контролируя глубину вдоха. Но, в общем, впечатление создавалось приятное. Рассматривая отца Драко, Гарри решил, что именно так должны выглядеть аристократы на официальной встрече. И он был недалек от истины. Люциус Малфой был аристократом и сейчас направлялся на обед после делового разговора с директором Хогвартса.
— Что он здесь делает? — Поттер вопросительно смотрел на Драко, к которому повернулось большинство сидящих рядом студентов Слизерина, желающих услышать ответ.
— Думаю, он к директору по делам Попечительского совета прибыл, — высказал свое предположение Драко и добавил вполголоса только для Поттера: — И я ему писал, что с ним декан хотел поговорить, — Драко ухмыльнулся. — Лучше уж я сам предупрежу, чем его Снейп вызовет, — объяснил он свой выбор.
— Понятно, — Гарри вернулся к еде, предварительно отметив, что Люциус Малфой поздоровался с преподавателями, коротко поклонившись, а Снейпу пожал руку и, улыбаясь, что-то шепнул на ухо, перед тем как занять место рядом с Дамблдором.
— Проходи, Люциус, — Снейп привел гостя в свой кабинет. — Расскажешь, какими судьбами?
— То есть, ты, Северус, не хотел со мной встретиться и обсудить поведение моего сына? — вопросом на вопрос ответил Малфой, усаживаясь в предложенное кресло.
— М-да… Видимо Драко не обманывал, когда говорил, что ты знаешь о его планах по использованию присланного тобой клея, раз не побоялся тебя пригласить на встречу со мной. Я правильно понял твой вопрос? Это ведь сын тебе написал о моем желании пообщаться с тобой? — Снейп занял место за своим столом.
— Моему сыну нечего бояться, пока я буду в курсе всех его дел — и хороших, и… очень хороших, — хохотнул Люциус, увидев, как скривился Снейп, услышав оценку поведения Драко. — Я всегда поддержу сына или помогу правильно выбрать линию поведения, если посчитаю его планы рискованными.
— Люциус, ты хочешь сказать, что сознательно снабдил своего сына средством, с помощью которого тот приклеил ученика к обеденному столу? — Северус не знал: начинать смеяться или продолжать строить из себя возмущенного декана.
— Ну, мне было все равно, как Драко использует клей. Он просил его для того, чтобы… Цитирую: «Восстановить справедливость и наказать зарвавшихся хулиганов, терроризирующих всю школу и чуть не убивших его друга Гарри Поттера». Мой сын преувеличил что-то или исказил истину?
Малфой забавлялся, беседуя со Снейпом как с деканом факультета, на котором учился сын. Это был новый опыт в его жизни. Раньше Северуса он считал почти другом. По крайней мере, отношения у них были очень хорошие. И прервались они по независящим от них самих обстоятельствам. Министерство очень тщательно отслеживало связи всех бывших соратников Волдеморта. Никто не хотел рисковать своей свободой понапрасну. Только в последние пару лет Люциус ощутил, что хватка специального отдела Аврората немного ослабла.