— Очень замечательно, что вы, мистер Поттер, решили навестить банк. Очень замечательно. Надеюсь, вы доверяете своему сопровождающему? Если что, то мы можем попросить уважаемого мистера Принса подождать вас в холле, — Глазоварс выжидательно смотрел на Гарри. Они с Северусом пришли сегодня в Гринготтс через общий зал, чтобы не показывать, что Снейп знает о монете-пропуске для Поттера, и сейчас стояли перед теми же дверьми, возле которых когда-то Каранякс задал Гарри подобный вопрос в отношении Хагрида.
— Моя фамилия Снейп, — поправил Северус, сдерживаясь от раздражения.
— Со всем моим уважением, профессор, но для Гринготтса вы мистер Принс, — казалось, гоблин даже скорчил извиняющуюся мину. — Так каков ваш ответ, мистер Поттер? — снова обратился он к Гарри.
— Я доверяю профессору. Мой опекун — профессор Дамблдор сам назначил его присматривать за мной. Думаю, он знал, что делал, — в голосе Поттера, забавляющегося ситуацией с именем Северуса, еще слышались нотки веселья. Вся его прочувствованная маленькая речь была рассчитана на случайные «уши», гоблину было достаточно просто сказать, что он доверяет Снейпу.
Финансовые отчеты, которые Поттер получал ежемесячно, он изучал довольно тщательно сам, а потом через Снейпа, чтобы не привлекать внимания, пересылал их Риддлу для проверки, доверяя его опыту. Поэтому разговор о вкладах, процентах, кредитах и прибыли прошел быстро и к обоюдному удовольствию Гарри и Глазоварса не вызвал никаких недопониманий. Все это время Снейп сидел в углу кабинета и делал вид, что его ничего не интересует, и он здесь присутствует исключительно как сопровождающий.
— Мистер Поттер, вы исключительно умный молодой человек, — гоблин признал-таки способности Гарри. — В прошлую нашу встречу я уже заметил, что вы отличаетесь от своих сверстников. Теперь же получил этому отличное подтверждение. Думаю, это кровь трирожденного заставляет вас быстрее взрослеть, — Глазоварс вел себя не так, как во время их знакомства. Он не выглядел заносчивым и самодовольным и теперь своим поведением напоминал Поттеру Каранякса. — Какие будут распоряжения? Возможно, вы хотите, чтобы я передал мистеру Дамблдору какие-то ваши замечания?
— Думаете, стоит? Уважаемый Глазоварс, вы прекрасно справляетесь с управлением состоянием рода Поттер. Если вы посчитаете действия моего опекуна опасными для моего наследства, то обязательно сообщите мне, а если это возможно будет по закону, то не выполняйте его распоряжений до того, как посоветуетесь со мной. Но, насколько я знаю, у меня пока мало возможностей для вмешательства в его действия. Я не могу серьезно противиться воле опекуна, — Гарри немного обреченно пожал плечами.
— Ну, кое-что вы можете. И только что дали мне право задействовать все эти возможности, — заметив немного недоуменный взгляд Поттера, Глазоварс напомнил пункт правил: — Гоблины Гринготтса не имеют права вмешиваться в дела клиентов, пока те не попросят их о помощи.
— Оу! Точно. Спасибо, уважаемый, за разъяснение. Конечно же… Хоть я знаю не все тонкости, но вы-то их знаете, — Гарри довольно улыбался. — Я подтверждаю мою просьбу действовать от моего имени в полном объеме моих прав, предусмотренных законом, — он понимал, что гоблины никогда не будут действовать во вред клиенту, а вот ставить палки в колеса Дамблдору вполне способны, ведь тот был только гражданским опекуном, и его права не закреплены магическим обрядом.
— Ваше распоряжение будет выполнено, — Глазоварс удовлетворенно закряхтел. — Вы еще хотели что-то обсудить?
— Да. Я собственно за этим и пришел, — ответил Поттер и, услышав тихий шелест мантии за своей спиной, обернулся посмотреть на Снейпа. Тот подобрался и готов был внимательно слушать, чтобы дать совет, если понадобится. Гарри просил Северуса об этом перед походом в Гринготтс. — Мы с вами до сих пор говорили только о финансовой части моего будущего наследства. Но вы ведь управляете и недвижимостью рода, а также храните артефакты. Я могу подробнее узнать об этой части состояния?
— Несомненно. Банк Гринготтс несет ответственность перед наследником рода Поттера за поместье Поттер-холл в Хэмпшире и за небольшой домик в Годриковой Лощине. А также, под нашим присмотром несколько жилых помещений за границей Британии. Это небольшие дома, мистер Поттер. Совсем небольшие, но они все расположены в поселениях возле крупных городов и могут оказаться очень кстати, если вы надумаете когда-то в будущем путешествовать.
— В Годриковой Лощине, это там, где… — Гарри впервые в жизни почувствовал, как что-то заскреблось изнутри его, какое-то неведомое ему доселе чувство, заставляя вспомнить своих родителей не мимоходом, а по-настоящему. Одно дело, когда о них только слышишь и совсем другое, если узнаешь, что есть место, где они жили, и ты сможешь там побывать.
— Да, мистер Поттер. Банк Гринготтс побеспокоился о сохранности вашего дома. Министерство Магии утверждает, что это теперь государственный памятник, — гоблин скривился, отчего его и без того сморщенное лицо стало походить на смятый комок старого пергамента, — но это не так. Тот дом — собственность рода Поттер. Как только вступите в полное право наследования, мы снимем с него чары по первому вашему требованию. Дому необходим небольшой ремонт, но без распоряжения главы рода мы не смеем там ничего пока предпринимать. Не беспокойтесь, все останется в сохранности столько, сколько потребуется.
— Хорошо, — Гарри уже взял себя в руки. — А что насчет артефактов? У меня есть доступ к каким-то из них? Я в своем сейфе видел только деньги.
— Вы имеете право на все артефакты, которые хранятся в хранилище наследника. Оу. Простите. Кроме вашего личного сейфа, где вы были в прошлый раз, среди хранилищ рода есть несколько сейфов, в которые имеет доступ ваш опекун. Там хранятся некоторые артефакты и книги. Я дам вам список всего, что там имеется. Вы можете обратиться к опекуну, и он, если посчитает возможным и необходимым, возьмет для вас из хранилища то, что вы выбрали. Должен сразу предупредить, что там нет родовых артефактов, только те, которые были приобретены членами рода, — гоблин замолчал, ожидая вопросов.
— А вы ведете учет изъятых из хранилища артефактов? Вы знаете, брал ли что-то мой опекун из сейфа? — Гарри очень хотелось подловить Дамблдора на краже. — И сразу вопрос, он имеет право не отдавать мне те артефакты, которые уже взял?
— Учет в Гринготтсе ведется всему, мистер Поттер. Вы должны уже были это понять. Если артефакт попадает в поле зрения банка, он теперь будет все время отслеживаться. Каждое его дарение, продажа или передача в другой род за долги будет отмечена в Гринготтсе. Поэтому мы точно знаем, что брал мистер Дамблдор в хранилище рода. Знаем, что несколько артефактов он продал или подарил за эти годы, а несколько сдал в Министерство Магии, как запрещенные, — Глазоварс фыркнул, выражая свое несогласие с мнением Дамблдора и Министерства по этому поводу.
— Продал? Он имел на это право? — Гарри учуял зацепку для того, чтобы еще больше возненавидеть опекуна.
— По закону имел, но с вашего письменного согласия, — гоблин сверкал глазами. — Это такой документ, где вы оставляете след своей магии, дотронувшись волшебной палочкой.
— Я такого согласия не давал, — заявил Гарри. — И вы говорите, что он уже их продал. То есть до того, как я получил волшебную палочку.
— Возможно, ваш опекун еще обратится к вам за согласием. Мистер Дамблдор еще не заявил нам о том, что взятые им артефакты не находятся у него. Мы не требовали у него отчета о них, потому что у нас не было для этого распоряжения наследника. Теперь есть, раз вы дали мне полномочия выступать за интересы рода от вашего имени. У вас гражданский опекун, поэтому мы сможем кое-куда закрыть ему доступ. Я ведь правильно понял? Исходя из ваших распоряжений, я сделал вывод, что вы хотите ограничить доступ опекуну к средствам рода. Я могу также теперь потребовать у него возвратить артефакты и книги, позаимствованные им в хранилищах рода Поттер, потому что они ему никогда не принадлежали, — создавалось впечатление, что гоблин сейчас начнет довольно потирать руки. Всем было известно, что этот народец очень жаден и не любит выпускать из своих рук добро, если уж оно там оказалось. Они не перечат клиентам и выполняют их распоряжения без промедления, но если выдается возможность что-то вернуть — они цепляются за нее мертвой хваткой.