- Все хорошо, - Эарнур попытался изобразить беспечную улыбку, но она вышла скорее печальной. - Все просто замечательно, только я не хочу уподобляться своему отцу и прочим негодяям, которых мне довелось повидать. Все остальное у нас будет после свадьбы. Вот уж я никогда в жизни не думал, что попрошу одного из Девяти быть моим свидетелем.
- Ты про Денну? - уточнила девушка. - Не возражаю. А вот против твоего намерения ждать до свадьбы как раз возражаю. Смысл?
- Смысл в том, - Эарнур боялся, что она сейчас на него обидится, решит, будто он ее отвергает, - что я не хочу подвергать тебя бесчестью. Это было бы не очень хорошо и красиво с моей стороны. Получается, что я тобой просто воспользуюсь, а про девушек в таких случаях что все начинают говорить - она же сама хотела! Пойми меня правильно, я тебя не отталкиваю, не в смысле, что ты мне не нравишься, но пусть все будет по-честному. Когда нас объявят мужем и женой, вот тогда все у нас с тобой и будет, как должно быть.
- Ты опять думаешь о том, что люди скажут? - взгляд ее стал холодным и отстраненным. - Ты же сам говорил: мы свободны, и у нас есть право выбора! Тем более - здесь Мордор, в постель к молодоженам никто не заглядывает и простыни перед домом на обозрение всей округе не вывешивает, а у вастаков так вообще люди не женятся, пока у них ребенок не родится!
Эарнур почувствовал страх и неловкость. А если она и в самом деле на него обиделась, если она его неправильно поймет... хотя он всего лишь пытается быть порядочным и благородным человеком и не повторять судьбу и ошибки своего отца.
- Исильмэ, я действительно... дело не в том, что люди скажут, а в том, что я сам про себя скажу. Я не осуждаю вастаков, у них свои обычаи, и определенное разумное зерно в этом есть - в прошлом многие из них были кочевниками, и сейчас кто-то по-прежнему не живет на одном месте, а потому бесплодие жены или мужа при том, что каждый ребенок в будущем был работником, воином, помогал по хозяйству, было для них не очень приемлемым. Что же до нас с тобой... люди все равно скажут, не одно, так другое. Если ты не будешь ни с кем спать до свадьбы, то они придумают, будто ты слаб как мужчина или не смогла никому понравиться. Если же будешь - так ославят распутником. Главное, чтобы твоя совесть была чиста.
Он коснулся ее ладони кончиками пальцев.
- Я просто не хочу вести себя непорядочно по отношению к тебе.
40
Переговорив с Арвен, Аранарт рассказал о странном письме Оннэле. Та сильно удивилась - такого поворота дел она никак не ожидала.
- Знаете, князь Аранарт, это действительно очень странно, тут леди Арвен совершенно права, - эльфийка не скрывала своего недоумения. - Давайте попробуем разложить все по полочкам с учетом того, что я знаю об Ортхэннэре. Как вы мне говорили, он держит Эарнура в плену, а с вас требует выкуп. Теперь вы внезапно получаете это письмо... что это может значить?
Тот неопределенно пожал плечами.
- В том-то и дело, что я теряюсь в догадках, потому и пришел к вам. Я не верю, что Саурон его отпустил.
- Я тоже. Это не в духе Ортхэннэра. Вы, наверное, слышали, что он умеет принимать облик огромного черного волка - так вот, он не упускает свою добычу. Никогда. Для него это дело даже не чести, а принципа, потому что честь - совершенно чуждое ему понятие, я бы сказала, для него это вообще пустой звук.
Повисло напряженное молчание. Аранарт нервно сцеплял и расцеплял пальцы, не зная, что и думать. Наконец он произнес:
- Если Саурон не мог его отпустить и вы как человек, то есть эльф, который когда-то хорошо его знал, это подтверждаете, у меня остается только один вариант развития событий: ему удалось бежать из плена. Хорошо, допустим, он и взаправду бежал. Тогда почему он не вернулся сразу в Гондор или ко мне? Где он прячется? Почему прислал письмо таким странным образом и просил его не искать?
Внезапно ему в голову пришла страшная мысль - он вздрогнул от своей догадки, будто от удара или ожога, ему казалось, что он сам едва ли не физически ощущает ту боль, которую мог испытывать его несчастный родич.
- Оннэле, - тихо сказал он, - а что, если Эарнур не желает меня видеть, потому что Саурон и мордорцы его пытали, он теперь стал калекой и в свою очередь не хочет быть нам с Мардилом обузой и чтобы мы видели его таким?
- Все возможно, иногда Ортхэннэр бывает на редкость злым и жестоким, - эльфийка, к сожалению, не опровергла его предположений, - но если он в состоянии держать перо и написать вам вполне связное письмо, значит, не все так плохо, по крайней мере, руки, глаза и голова у него точно целы.
- Обнадеживает, - с горькой иронией сказал арнорец, чувствуя, как у него предательски защипало в глазах от подступающих слез. - Однако теперь я собираюсь отправиться в Мордор и выяснить всю правду. Во-первых, я отдам им вас, и вы наконец встретитесь со своей подругой или еще какими-то близкими людьми, которые у вас там есть. Во-вторых, если Эарнур все еще у Саурона, пусть и он отдаст его мне. Если же нет - пусть мордорцы расскажут, что с ним сделали.
- Зря вы это затеяли, - покачала головой Оннэле, - хорошо, если вы вернетесь домой живым. Если вам будет грозить опасность, я, конечно, постараюсь за вас заступиться и сделать все, что в моих силах. Я поеду с вами, как и обещала, но советую вам быть готовым ко всему. Я вам уже много раз говорила, что Ортхэннэр отнюдь не подарок.
- Я знаю, - грустно ответил Аранарт. - Но я не могу бросить Эарнура. Я никогда его не брошу. Мы соберем все необходимое в дорогу и сразу же двинемся в Мордор.
***
Оннэле и Аранарт отправились в путь как можно более тихо и незаметно. Арвен собрала для них вещи и еду, проводила их до окольной дороги и пожелала удачи. Арнорец сознательно решил пробираться во вражье логово кружными путями, пусть это и займет гораздо больше времени - ему вовсе не хотелось случайно попасться на глаза кому бы то ни было, тем паче что среди этих кого-то вполне могли оказаться приспешники Элронда.
Вечерело, и они расположились на ночлег на дне небольшого оврага; удачно растущее на его краю дерево своими ветками и корнями обеспечивало отличное укрытие от дождя, росы и посторонних глаз - хотя кто может бродить в такой глуши! Аранарт развел костер - Оннэле после тяжелой болезни не стоило переохлаждаться, подстрелил дикую утку, и они отлично поужинали.
- Знаете, я вот сейчас думаю, хотя мне вообще, наверное, не стоило заводить этот разговор, - тихо сказал предводитель дунэдайн извиняющимся тоном, - что все мы, и вы, и я, и многие из тех, кого мы любили и знали, по сути дела пострадали за чужие злодеяния и стали марионетками в чьих-то руках.
- А что вы переживаете, стоило, не стоило, - ответила она. - Так оно и есть. Ортхэннэр даже и не считает нужным скрывать то, что попросту использует других в своих целях, а цели у него сами знаете какие, он спит и видит себя властелином Арды и не терпит, чтобы кто-то ему перечил. Раньше, в юности, он не был таким.
Какое-то время арнорец молча смотрел в огонь.
- Да, вы рассказывали мне про свое детство и друзей.
- Я знаю, что вы мне не верите... - начала было она.