Чонгук поворачивается к Тэхёну, кивает на машину и спрашивает:
— Я ухожу, ты со мной?
— С тобой, — ни мускул не дёргается на лице Тэхёна. Бросив на глотающего слёзы и придавленного к земле омегу последний взгляд, Чон следует за братом к мерседесу.
— Ты не можешь вот так уйти, — Юнги подбегает к дверце автомобиля и прижимается к ней спиной, не давая Чонгуку ее открыть. — Я попросил о помощи, ты не обязан мне помогать, поэтому я дал тебе важную информацию, в моих словах нет лжи! Умоляю, не возвращай нас в Дезир. Ты подписываешь нам смертный приговор!
— Отойди, а то отодвину, — цедит сквозь зубы Чонгук и одновременно пытается заткнуть волка, который чувствует отчаяние омеги и тянется к нему.
— Пожалуйста, — Юнги смотрит прямо в душу. Чонгук в этих глазах видит свою реальность, на осколки разбитую, но на каждом из них есть Юнги. Его отражение, лицо, глаза —
всё это ещё не раз Чону приснится, долго преследовать будет. Образ этого омеги под кожей выжигался, миллиметр за миллиметром — Чонгуку так легко от него не избавиться. Лучше сейчас, лучше пока ещё сил хватает. Есть на дне этих лисьих глаз что-то такое, что Чонгук туда с головой нырнуть готов. Нельзя.
— Если бы омега мог бы крутить мной, пронюхав интерес к своей персоне, а он есть, и ты это чувствуешь, то я бы не был чёрным волком, — Чонгук аккуратно отодвигает несопротивляющегося парня и садится за руль.
Мерседес, оставив за собой клубы пыли, скрывается в ночи, а к омегам подходят до этого стоящие вдали пограничники и подталкивают их к проходу, который, кажется, готовятся тоже замуровать.
Когда, оказавшись на той стороне, Юнги видит ожидающий их автомобиль охраны брата, он задвигает Чимина за себя и, сделав глубокий вдох, решает, что пора переходить к плану Б. Юнги не хотел умирать, становиться убийцей подавно. Но придётся.
***
— Заткнись! Заткнись! Заткнись! — Чонгук бьёт со злостью по рулю и сильнее давит на газ.
— Я вообще-то молчу! — Тэхёна пугает такое поведение старшего.
— Я не тебе, какая-то хуйня творится, не могу зверя контролировать, — Чонгук сворачивает к клубу. — Как ты сам-то? Такой подвиг, ты не принял его обратно.
— Не язви, пожалуйста, мне очень тяжело, и пусть он обманщик и лицемер, моих страданий это не облегчает.
— А о чём ты думал, когда в человека влюблялся?
— Уже поздно о чём-то думать.
— Что за хуйня творится! — Чонгук резко тормозит автомобиль и, вылетев из машины, обхватывает себя поперёк руками и падает коленями на землю. Тэхён вылетает следом, останавливается в двух шагах от брата и испуганно спрашивает, что происходит.
Чонгука рвёт от боли на части — боль не физическая, нет. Он не понимает, что происходит, но волк в его голове истошно воет. Внутренности разрывает такое отчаянье, будто альфа теряет самое главное, самое важное в своей жизни. Он просит Тэхёна набрать отца, просит узнать, как он, и продолжает сгребать ладонями землю, комкать её, рычать, пытаться выпрямиться, но не выходит. Зверь внутри будто ранен смертельно, у Чонгука от его плача уши закладывает. С отцом всё хорошо, дома всё нормально, почему же тревога, чувство предстоящего горя — полосуют внутренности. Альфе в глотку будто раскалённое железо наливают, он обхватывает голову, пытается успокоить дыхание и прислушивается, но кроме полного боли воя — ничего.
— Вставай, я отвезу тебя к нашему доктору, — Тэхён протягивает брату руку, но тот даже голову поднять не в состоянии.
— Я не могу понять, — с трудом говорит Чон. — Ему… мне так плохо, и я не могу понять почему. Будто я теряю что-то, кого-то.
— Плохо мне должно быть, — горько усмехается Тэхён. — Я потерял Чимина, который решил играть в игры с Юнги, чем говорить мне правду…
Волк затыкается. Чонгук смотрит ошарашенно на Тэхёна, потом одними губами произносит «Юнги». Волк успокаивается моментально — голова перестаёт разрываться, кости не болят, мозг проясняется.
— Садись в машину, — Чонгук подскакивает на ноги и садится за руль. Альфа заводит автомобиль, разворачивается и что есть силы давит на газ.
— Почему мы едем обратно в сторону Дезира? — недоумевает Тэхён.
— Потому что я хочу кое-что проверить, — говорит Чонгук и набирает своих пограничников.
========== 5. ==========
Комментарий к 5.
Music: Sia - Chandelier (Acoustic Version)
https://www.youtube.com/watch?v=4naMuYoSOHg
***
Ни Чимин, ни Юнги даже не пытаются сопротивляться. Во-первых, против троих взрослых альф любое сопротивление — бесполезно. Во-вторых, весь пыл, желание бороться, попытки спастись кажутся уже такими ничтожными, что легче смириться и принять свою судьбу.
Юнги попробовал воспользоваться своим так называемым козырем, но чёрный волк посмеялся над ним и отказал. Отправил его на верную смерть. С чего он, вообще, должен был им помочь, почему Юнги был в этом так уверен, и почему сейчас там, где должно быть сердце, у омеги горькая, сжавшаяся в комок обида. Он даже обижаться на него права не имеет.
Тэхён Чимину больше не доверяет, он его фактически оставил один на один с главным кошмаром его жизни, и пусть даже, Пак это заслужил. Чимин понимает, что нельзя было так долго скрывать правду от своего альфы, что он виноват, продолжает вспоминать осколки льда в глазах любимого и подрагивать от холода в теплую ночь. Чимину бы думать о Хосоке и о наказании, которое их ждёт, вот только не думается от слова совсем. Ему лучше с Тэхёном, вытатуированным под веками. Если сегодня, наконец-то, он умрёт, будь то от удара или потери крови, то он умрёт с его именем на губах, с его образом перед глазами.
Джип паркуется во дворе особняка, и омег, грубо вытащив из него, толкают в сторону входа.
— Я отвлеку его, — шепчет Мин Паку, пока они идут к дверям. — Ты побежишь на второй этаж и выпрыгнешь из окна на задний забор. Потом беги, не останавливайся, хоть в Итон, хоть куда. Главное, спастись.
— Обязательно так и сделаю, — отвечает Чимин и вздрагивает от хлопка закрывшейся за ними двери.
***
Хосок меряет шагами огромный зал на первом этаже особняка и, заметив вошедших омег, сразу идёт к ним. У Юнги звук подошв альфы по полу синхронизирует с глухим стуком его вмиг сжавшегося крохотного сердца. Юнги храбрится, как может, судорожно вдыхает-выдыхает, пытается на ногах устоять, не провалиться в разверзнувшееся под ногами зловонное болото страха и ожидания — боли, унижения, смерти. Но он уже обеими ногами в нём, чувствует, как мерзкая слизь всю кожу покрывает, стягивает, выше поднимается. Каждая секунда – это вечность, у Юнги от ожидания ещё немного и сердце лопнет, омега его же ошмётками и подавится.
Чимин ищет, за что бы зацепиться, опереться, точку бы опоры найти. Инстинктивно делает шаг назад, будто есть варианты спастись, будто от Хосока убежать можно. Юнги за восемнадцать лет этого так не удалось.
— Нагулялись? — Хосок останавливается напротив парней и взглядом с них кожу живьём сдирает. — Нравится с оборотнями ебаться? — он резко вскидывает руку, обхватывает Чимина за горло и тянет на себя. — Объясни мне, шлюха белобрысая, что ты делал на их территории, и почему я нашёл в твоей спальне это? — Хосок достаёт из кармана мобильный Тэхёна и машет им перед лицом омеги.
Пак брыкается ногами, отчаянно пытаясь нащупать под ними пол, но Хосок поднимает его выше, сильнее сжимает пальцами горло, и омеге кажется, еще секунда, и он сломает ему шею напополам. Чимин видит, как размывается перед глазами лицо альфы, как всё начинает плыть чёрными пятнами, и уже почти отключается, когда слышит крик Юнги:
— Это не его! Это моё!
Хосок разжимает пальцы, и Пак, схватившись за горло, сползает на пол. Омега сгибается пополам, обхватывает руками грудь, пытается откашляться, надышаться.
— Твоё? — Хоуп скептически приподнимает бровь и подходит к Мину. — Расскажи-ка подробнее, почему мобильник оборотня и не простого оборотня, а Чон Тэхёна, оказался в спальне моего омеги.