— Интересное у тебя мышление, — хмыкает Чонгук и тоже встаёт на ноги. — Значит, если я к тебе хорошо отношусь, интересуюсь твоим досугом, хочу много чего тебе показать, то мне от тебя обязательно что-то нужно? — альфа становится вплотную и прожигает Мина пронзительным взглядом. — Что, горьким опытом научен? Слишком много с альфами общался?
— Я… — теряет весь пыл Юнги и начинает отступать, но с каждым шагом Юнги назад Чонгук делает один вперёд.
— Даже если так, это не значит, что всем от тебя что-то нужно. Мне от тебя точно ничего, кроме как возможности пообщаться. Ты же человек, мне интересны люди, вот и всё. А так сложи дважды два и скажи мне, что кроме общения ты можешь дать мне такого, что я трачу на тебя свое драгоценное время, — Чонгук смеряет омегу холодным взглядом, и Юнги под ним трещинами покрывается.
— Вот именно — ничего, — хмыкает альфа. — Пошли, провожу тебя обратно, — Чонгук подаёт руку омеге, но Мин свою не вкладывает. Идёт по тропинке, пинает камушки, а альфа следует за ним безмолвной тенью.
Проводив омегу до подъезда, Чонгук желает ему спокойной ночи и уходит.
— Не отвлекайтесь, — кричит Юнги копошащимся в спальне Чимину и Тэхёну и идёт прямо к себе. Омега заваливается на кровать, не снимая толстовку, и натягивает одеяло на голову. У Юнги внутри Сахара Антарктидой сменяется. У Юнги в сердце пожар разгорается, стоит вспомнить, что Чонгук хочет узнать его получше. Но пожар тухнет, и на душе вьюга воет, когда Мин понимает, что кроме как собеседник, Чонгука ничем не интересует. А он-то думал, что его к нему тянет, что он альфе нравится. Но Чонгук ясно дал понять, что хочет просто общаться. Юнги сползает с постели, стягивает с себя толстовку, ловит взглядом своё отражение в зеркале и, подойдя ближе, замирает напротив.
«И правда, чем его может заинтересовать мелкий, костлявый омега, тем более тот, кого на его же глазах полукровка насиловал. Он небось даже брезгует мной. Сломанное никому не нужно, а самому лучшему альфе Сохо и подавно», — Юнги возвращается в кровать, прихватив по пути Куки, и, игнорируя приглушенные стоны Чимина за стеной, пытается уснуть.
***
— Я напросился, в конце недели Тэхён возьмёт нас в самый крутой клуб Сохо, — заявляет с утра Чимин.
— Я рад за тебя, — бурчит Мин в чашку с растворимым кофе.
— Не будь букой, — восклицает Пак. — Ходишь, как в воду опущенный, тебе самому твоя недовольная рожа не надоела? Перестань зацикливаться на словах этого мудака и начни уже жить, пока такая возможность есть.
— Я не зацикливаюсь, я просто не хочу в клуб.
— Хочешь! Познакомишься там с каким-нибудь альфой симпатичным. Забудешь об этом придурке! — заводится по новой Чимин. — Где это слыхано, омеге такое говорить! Хочешь тупо общаться, нахера игрушку даришь, чего в поцелуй засосал, нахуя надежду давал?
— Чимчим, пожалуйста, — трёт переносицу Мин.
— Назло ему пойдешь с нами тусить, а он пусть светские беседы со своими долбанными омегами-оборотнями ведёт! Я всё сказал!
Юнги усмехается на боевой настрой друга и, взяв в руки чашку, идёт в гостиную, надеясь хоть там допить кофе в тишине. Чонгук за эти два дня не объявлялся, не звонил, не писал. Хотя обижаться должен бы Юнги — это его обозвали бесцветным и неинтересным омегой, пусть альфа этого и не озвучивал, но выглядит всё именно так.
***
Пятница. Вечер. Клуб Beast.
Юнги всё-таки здесь. Как это ни странно, но Юнги долго не сопротивлялся, даже позволил Чимину сделать ему макияж. Идея погулять и развеяться к концу недели перестала казаться дурацкой, и омега решил, что это лучше, чем сидеть в обнимку с Куки и проклинать подарившего его.
Мин потягивает дайкири, наблюдает за беснующимися парами на танцполе и всё ждет, когда алкоголь хоть немного подействует.
— Хотел напиться, надо было что-то покрепче взять, — читает его мысли Тэхён.
— Я уже выпил три маргариты, один лонг и это нечто с ромом, но не пробирает. Вы оборотни, экономите алкоголь, хочешь напиться — езжай в Дезир, — заявляет Юнги.
— А нет, я ошибся, — говорит Тэхён, сидящему рядом Чимину. — Он уже пьянеет, говорит больше слов, чем его обычное «да» или «нет».
— Не издевайся, — обиженно бурчит Мин и ловит воздушный поцелуй от Пака.
Они сидят на полуоткрытой террасе наверху, откуда открывается отличный вид как на бар, так и на танцпол. Чимин аккуратно перекочевывает с диванчика на колени Тэхена, а Юнги тем временем идёт в туалет.
— Блять, — выдыхает куда-то в шею Паку Тэхён.
— В чём дело? — омега, не понимая, смотрит в лицо своему альфе.
— Мой брат здесь, — Чимин поворачивает голову в сторону лестниц на террасу и видит идущего в их сторону Чонгука. — И его омега тоже.
Только сейчас Чимин обращает внимание на идущего следом за альфой блондинистого омегу. Парень дико красив и сексуален, но есть в нем что-то отталкивающее, что-то, от чего Чимину не по себе. Омегу перехватывают на полпути, видимо, его знакомые, и Чонгук доходит до них один.
— Не ожидал вас здесь увидеть, — холодно говорит Чон.
— Взаимно, — недовольно бурчит Тэхён и стаскивает Пака со своих колен.
— А где третий? — безразлично спрашивает альфа.
— Во двор вышел, воздухом подышать, а то здесь его резко меньше стало, — цедит сквозь зубы Чимин, и Чонгук, усмехнувшись, уходит. Минут через пять к парням подходит Рен и спрашивает у Тэхёна, куда ушёл Чонгук.
— Во двор вышел, воздухом подышать, — говорит ему альфа, и Пак, не сдержавшись, прыскает в кулак, за что получает полный презрения взгляд от омеги. Рен суживает глаза, подходит ближе и фыркает:
— Человечишка, значит, — обращается Рен к Тэхёну. — Чонгук был прав, это как же надо низко пасть, чтобы на человека запасть.
Чимин дергается вперёд, но Тэхён хватает его поперек и сажает обратно на себя.
— А ты кто? Псина облезлая? — цедит сквозь зубы остановившийся позади блондина Юнги.
Омега вернулся как раз на последнее заявление этого незнакомого, но уже не нравившегося ему парня, и пусть то, что омега сказал о Чонгуке, и порезало сердце на кусочки, обижать друга Юнги не даст.
— Посмотрите, ещё один, — театрально взмахивает руками Рен и поворачивается к Мину. — Дихлофоса что ли попросить, вытравить вас всех, как тараканов, — продолжает Рен и наступает.
Юнги не двигается, и пусть, у омеги зрачки уже жёлтые и даже клыки видны, Мин не уступит. Омег он не боится. Да и алкоголя в крови слишком много, чтобы понять, что этот омега — оборотень.
— Ещё один шаг, и ты, любитель пергидроля, останешься без клыков, — Юнги моргнуть не успевает, как Рен бросается на него, но кулак омеги не долетает, он только ногтем губу больно задевает. Рена моментально, прямо на лету, поперёк груди перехватывает Чонгук и вжимает в себя.
— Спокойно, солнце, тише, — шепчет Чонгук тому в ухо, не сводя взгляда с Юнги.
— Он! Эта мразь обозвал меня псиной! — восклицает белобрысый.
— Уверен, он не хотел этого делать, — говорит Чонгук.
— Хотел! — кричит на него Мин.
— Юнги! — рычит Чон.
— Ты знаешь его? — в ужасе поворачивается к нему Рен.
— Знаю, — Чонгук отпускает успокоившегося омегу. — Также я знаю, что ты первым его оскорбил.
— Да как ты можешь! Ты мой альфа! Ты должен быть на моей стороне! — громко возмущается Рен.
— Ты забываешься, солнце, — усмехается Чонгук. — Я никому ничего не должен, а тебе тем более. Пока ты очередную глупость не сморозил, сходи, носик припудри.
— Значит так? — вскидывает голову Рен. — Прекрасно! — омега демонстративно отворачивается и идёт к лестнице.
— Я хочу домой, — обращается Юнги к Чимину. — Вызовем такси.
— Я вас отвезу, — Тэхён встаёт на ноги.
— Тебя отец ждёт, — заявляет ему Чонгук. — А ты, — альфа подходит к Юнги. — Поедешь со мной, — он хватает Мина под локоть и тащит в сторону выхода.