— Вообще-то, он очень даже красивый, — кривит губы в улыбке Чонгук и получает испепеляющий взгляд от брата.
— Я в этой комнате, — Тэхён резко встаёт на ноги и зло смотрит на отца и брата.
— Хорошо, может, Сынхён тогда? — игнорирует протест сына Дживон. — Он из богатой и, главное, уважаемой семьи, и он-то уж точно красивый!
— Не подходит, — обрубает Чонгук. — Я его трахал.
— Может тогда…
— Отец! — восклицает Тэхён. — Прекрати этот цирк! Мне не нужен никакой омега, потому что у меня уже есть любимый! Неужели так сложно это понять?
— Это тебе сложно понять, что ту омегу у тебя никто и не отбирает, но выбери уже себе супруга! — кричит на сына альфа.
— Что вы за оборотни такие? Я или женюсь на Чимине, или ни на ком не женюсь.
— Женишься, и не на Чимине, — Дживон обходит стол и подходит к сыну. — Я пока мягко с тобой разговариваю, но до конца месяца ты должен выбрать себе пару. Я не говорю, что мы сразу сыграем свадьбу, но мне нельзя терять уважение волков. То, почему Чонгук сейчас мотается с человеком — это ради дела, и когда правда всплывёт, уважение к Чонгуку только взлетит, а то, что ты с человеком шатаешься, ни в какие рамки не лезет! Поэтому не вынуждай меня идти на жёсткие меры, и давай придём к компромиссу. Я оставляю тебе Чимина, не высылаю его обратно в Дезир, хотя он тут по большому счёту не нужен, и пользы от него никакой, а ты взамен находишь достойную пару и радуешь отца внуками. Иначе твой Чимин вернётся к своему альфе — это положено по нашим законам, именно так я и должен был поступить пару месяцев назад, но я этого не сделал, а теперь я могу исправить свою ошибку.
— Ты меня шантажируешь, — надломлено говорит Тэхён. — Ты мой отец, и ты предлагаешь мне выбор, где по сути нет выбора? Ты о его чувствах подумал? Ты вообще о чём-то, кроме укрепления своей власти, думаешь?
— Сынок, ты слишком молод и многого не понимаешь. Но придёт время, ты меня ещё и поблагодаришь за это, потому что семья это святое. Ты заслужил полноценную семью, и создать ты её можешь только с оборотнем. А твой человек, он не должен грустить — он останется в Сохо. Пока он тебе интересен, ты будешь с ним рядом, купишь ему квартирку, будешь делать подарки, обязательно штамп в паспорте с ним иметь?
— Ты так с моим папой поступил? Так и сделал с ним? — сжимает зубы Тэхён. Альфе впервые хочется ударить собственного отца.
— Не приплетай сюда Муна! — злится альфа.
— Чонгук, пожалуйста, — поворачивается к брату Тэхён. — Объясни ему, помоги мне.
— Прости, братик, но я с ним полностью согласен, — пожимает плечами старший. — Это всё для твоего блага.
— Моего блага? — Тэхён зарывается руками в волосы и оттягивает их назад. — Мне надо уйти, даже воздух в этом кабинете омерзителен, ровно настолько же, насколько и вы, — альфа выходит за дверь, хлопнув ею так, что та чуть ли с петель не слетает.
— Он образумится, — вздыхает Дживон.
— У него вариантов нет, — хмыкает Чонгук и подносит бокал к губам.
***
Тэхён вылетает из офиса и быстрыми шагами идёт к машине. У альфы вокруг груди стальные кольца смыкаются, давят, сжимают, не дают вдохнуть. Он подходит к автомобилю и, прислонившись, тянется в карман за сигаретами. У Тэхёна в голове не укладывается, как вообще можно на такое пойти, как, смотря в глаза человеку, можно его просить от любимого отказаться. Закурить удаётся только со второго раза, альфа затягивается, выпускает ядовитый дым и снова подносит сигарету к губам. Самое ужасное, что он знает, что отец словами на ветер не бросается, а тут еще и Чонгук на его стороне — у Тэхёна шансов свою любовь спасти ноль целых ноль десятых. Он не понимает, как можно быть настолько слепыми, чтобы не видеть, как сильно он любит Чимина, чтобы не понимать, что счастья без этого омеги у него не будет. Как собственный отец может обрекать сына и другого, пусть и неродного человека, на вечные муки. Тэхён представить себе не может, как он всё это расскажет Чимину, с каким лицом он будет стоять напротив любимого. Его солнышко таких новостей не перенесёт. Он их даже не заслуживает, он не заслуживает, чтобы его имя произносили такие черствые и бездушные нелюди, как Дживон и Чонгук. Тэхён садится в машину и выезжает на дорогу, внутри нестерпимо жжётся от обиды, если на Тэхёна условия отца так действуют, то что будет Чимин чувствовать… Альфа в ярости стучит руками по рулю, а потом вовсе съезжает на обочину и выключает мотор. В огромном городе Тэхён не может найти себе места, и не может надышаться этим пропитанным подлостью зловонным воздухом. Чимин не заслужил такого отношения. Он должен быть его супругом, должен носить его фамилию — он не должен быть любовником, так низко пасть, быть тем, кто будет получать остатки. Тэхён любит его всем сердцем, дорожит каждой минутой и убивать ради его улыбки готов, вот только эта улыбка померкнет навсегда, стоит Чимину узнать про планы его отца. А он узнает, он должен узнать. Тэхён правду не скроет, всё ему расскажет. Порежет на кусочки его сердце, подавится своим, но расскажет. Потому что по-другому нельзя. Потому что его отец и вправду может вернуть омегу в Дезир. Техён не может этого допустить. Альфа снова заводит машину и решает воспользоваться последним вариантом — поговорить с Муном. Узнав, что папа выходит из спортзала, альфа просит его отпустить шофёра и сам едет за ним.
— Мне конечно очень приятно, что ты за мной приехал, — Мун садится в автомобиль и целует сына в щёку. — Но ещё это меня настораживает. Сейчас вижу, что не зря. На тебе лица нет. Что случилось?
— Отец случился, — горько усмехается альфа и выезжает на основную трассу.
Тэхён пересказывает папе утренний диалог с Дживоном. Они давно доехали до особняка, но также продолжают сидеть в машине — один подавленный и полный отчаянья альфа, а второй шокированный и злой омега.
— Пока ничего Чимину не говори, — после долгой паузы заявляет Мун. — Не делай ему больно. Я поговорю с Дживоном и надеюсь вправить мозги этому самодуру! — зло заявляет мужчина. — От твоего брата я такого ожидал, но Дживон тут и его переплюнул. Попробуй пока не думать об этом. Дай мне хотя бы день, потом решим, что дальше делать.
Тэхён кивает и продолжает вертеть в руке зажигалку. У Муна сердце кровью обливается от состояния сына, омега подозревал, что Дживон что-то такое выкинет, но не думал, что так скоро и, главное, так серьезно. Мун притягивает сына к себе и, крепко обняв, обещает, что поможет, что не позволит никому лишить его Чимина. Тэхён отказывается войти в особняк и прощается с папой.
— Это же машина Чонгука, и отец дома, слушать очередной их бред, а главное, видеть их — я больше не хочу. Поэтому прости, но я уезжаю, — говорит альфа и заводит автомобиль.
***
— Я вроде просто тебе глаза карандашом подвёл, а ты уже выглядишь, как развратная модель со страниц Vogue, — улыбается Чимин и осматривает результат своего труда. Юнги всё-таки решил сходить в клуб, ещё один вечер взаперти проводить не хочется — слишком много мыслей и ни одной приятной. Лучше и вправду послушаться Чимина, сходить послушать музыку, а главное попробовать утопить всех своих демонов в алкоголе. Поэтому Мин покорно сидит перед Чимином и терпеливо ждёт, когда он закончит подкрашивать его глаза.
— Вуаля, — Пак театрально взмахивает руками и, подскочив с места, тащит Юнги к большому зеркалу в спальне. На Мина из зеркала смотрит красивый, сексуальный омега, одетый в узкие черные скинни джинсы, которые выбирал для него в первый день шоппинга Мун. Джинсы так сильно облепляют ноги, что Юнги тянется к шкафу за другими, но получает легкий подзатыльник от Пака.
— Они же как лосины! — возмущается Мин. — Я будто голый.
— Это джинсы, а ноги у тебя потрясающие, не смей прятать их! — настаивает Чимин и, достав из недр шкафа бледно-голубую, сшитую из тончайшего шёлка блузку, бросает её другу.
— Ты будешь как два в одном, — смеётся Пак. — С одной стороны сама невинность с белыми, только на кончиках голубыми волосами и этой блузкой, с другой стороны разврат и похоть с обтянутыми чёрной, как вторая кожа, тканью ногами, а главное с этими красиво, позволь заметить, мной же подведенными, блядскими глазами, — хихикает Чимин и начинает сам одеваться.