— Уже четыре дня, мы обыскали весь Сохо, и его нет! — восклицает младший и прислоняется к стене напротив брата. — Пожалуйста, договорись с Итоном, пусть разрешат поиски на их территории.
— Он в Сохо! — Чонгук сползает с постели и идёт к окну. — Он же не идиот, чтобы в Итон сбежать, лучше уж сразу в Дезир.
— Но где он тогда? — злится Тэхён. — Он будто сквозь землю провалился. Чонгук, я с ума схожу.
— В безопасности — это точно, — Чон подходит к брату. — Послушай, он просто не хочет быть найденным, если бы хотел — ты бы его давно нашёл. Поэтому успокойся и пережди. Дай ему время, может, он сам вернётся.
— Я не могу быть таким спокойным, как ты, я не могу есть, спать, пока мой омега где-то ходит, может, вообще за жизнь борется, так что я поеду к Намджуну, — младший поворачивается и быстрыми шагами идёт к двери.
— Не поедешь! — тоном, не терпящим возражений, говорит Чонгук. — Я не знаю, как далеко яд просочился и на какие территории, я не позволю тебе рисковать жизнью ради долбанного омеги. Так что дуй в офис, займись делами, я обещаю поговорить с Намджуном.
— При мне. Будешь разговаривать при мне.
— Докатились, мой брат мне не доверяет, — вздыхает старший. — Хорошо, я приму душ, приеду в офис и поговорим.
***
Малон Юнги не вызывает, а Рон не объявляется. Шуга только рад, он большую часть времени занят поисками Чимина, успевает даже разок с Тэхёном переговорить. Сегодня Шуга ездил к границе с Дезиром, именно туда, откуда всё и началось. Юнги сидел на скамейке и всё пытался выбраться из-под резко нахлынувшей лавины воспоминаний. Юнги будто со стороны смотрел на тот вечер, когда Чимин его впервые притащил на территорию Сохо, на первое знакомство с чёрным волком, даже лёгкая улыбка тронула губы омеги, но она померкла сразу же, стоило вспомнить, что всего в паре метров отсюда Чонгук чуть не отдал его в лапы Хосоку. Как буквально волочил слабое тело, как плевался ядовитыми словами, как без оружия выпотрошил и опустошённым выбросил на асфальт, с которого Юнги больше так и не встал — встал с него Шуга.
Омега входит в свою просторную квартиру и сразу идёт к кровати, валится на неё, как и есть в одежде, и вырубается, истощённый постоянными переживаниями о друге, вскрывшимися воспоминаниями и ноющей зияющей дырой в груди.
Юнги снится его кровать в квартире Чонгука, снится, что он лежит голый, а вокруг него обернулся чёрный волк. Омега гладит его густую шерсть, чувствует биение звериного сердца и ближе прижимается. Юнги счастлив во сне настолько, что ему кажется, он это счастье в себе не уместит, от ударов собственного сердца барабанные перепонки грозятся лопнуть. Юнги в этом счастье чуть ли не тонет, захлёбывается, но резко счастье сменяется ужасом, когда вместо морды волка он начинает видеть другие лица, те самые, которые он видел до Малона, которые обслуживал. Воздуха резко не хватает, Юнги начинает задыхаться, он отчаянно пытается выбраться из-под волка, вырваться, но зверь его паники будто не замечает, продолжает вдавливать его в постель и водить шершавым языком по шее. Юнги вскрикивает и резко просыпается. Омега садится на кровать и понимает, что началось. Мин сползает с постели и на еле удерживающих его ногах плетётся к ванной, потом надо позвонить Робу и доложить о начале течки. Надо бы забыться в чьих-то руках, дать кому-то унять эту ноющую боль, но тело жаждет чёрного волка, а воспалившийся мозг подбрасывает картинки из недавнего прошлого, когда Чонгук вдавливал его в простыни и оставлял везде метки и следы.
Вся сущность омеги всё нутро тянется к своему альфе, и пусть, они друг другу и не принадлежат, но сейчас даже для Шуги это слишком, он не сможет притворяться, не сможет лежать под кем-то другим, потому что он не просто хочет альфу, он хочет одного конкретного альфу. Юнги хочется плакать от своей беспомощности, он только пару дней назад услышал от Чонгука предложение быть его любовником и отказал, а сейчас как тряпка ноет и требует его. Шуга не позволит, он должен сопротивляться, даже, если придется против природы пойти. Шуга поедет к Малону, к Рону, уже похуй к кому, только не к Чонгуку, он не должен в сотый раз выиграть, не должен выйти правым: что Юнги без него не может. После душа Шуга хватает ключи и, как и есть в домашних штанах и растянутой футболке, спускается вниз к машине. Водить в таком состоянии нежелательно, но Малон живёт в двадцати минутах, и Шуга успеет. Пока окончательно не накрыло.
***
Чонгук заканчивает дела в первом часу ночи. Альфа выходит из вращающихся стеклянных дверей и, размяв плечи, полной грудью вдыхает ночной воздух. Вся расслабленность, умиротворённость тем, что тяжелый день, наконец-то, закончился, всё вмиг испаряется, когда Чонгук начинает медленно выдыхать воздух из лёгких. Альфа напрягается, судорожно осматривается по сторонам, его зверь весь подбирается, рычит так, будто к прыжку готовится, словно кругом опасность. Чонгук не понимает, откуда в нём внезапно такая паника заселяется, почему он на взводе, идёт медленными шагами к ожидающей его панамере и вновь вдыхает вмиг раскалённый воздух. Чонгук будто чувствует, как кислород насыщает кровь, как разносится с бешеной скоростью по венам-сосудам, но это не просто воздух, в воздухе пахнет кровью, и радужная оболочка глаз Чонгука сейчас такого же цвета.
Альфа садится за руль и почти, не соображая, заводит машину — зверь рвётся на свободу, требует его выпустить, а Чонгук пальцами в дорогую кожу на руле вжимается, которая под цепкой хваткой чуть ли по швам не расходится. Чонгук не опускает окна, напротив, почти не дышит, не позволяет отравленному воздуху внутрь просочиться, не понимает, что к чему, злится на себя, потому что не привык не находить ответы на свои вопросы, и тормозит прямо посереди трассы. Выходит из автомобиля, стягивает с себя пиджак, швыряет на сиденье и прислоняется к дверце. Прикрывает веки, а потом медленно втягивает в себя пыльный, провонявший бензином воздух автострады — и понимает. Среди всех этих запахов один волк чувствует ярче, этот запах идеально сплетается с чонгуковским, он для него способен затмить все остальные — запах Юнги. Чонгук утробно рычит и возвращается в автомобиль, проверяет телефон, но звонков нет. Чонгук к херам прикроет Роба и его ёбнутое заведение — потому что его омега течёт, долбанный воздух пропитан его запахом, а Чонгуку никто не звонил. Раз уже хищника к столу не пригласили, он сам поедет за добычей. Альфа звонит в Show Boys и узнаёт адрес Шуги.
Чонгук уже заворачивает в его квартал, когда, чуть не задев панамеру, оттуда вылетает хорошо знакомый мерседес. Чонгук разворачивается на ходу и едет за ним. Юнги замечает панамеру только, когда альфа подъезжает вплотную и начинает зажимать его, омега от неожиданности даже руль отпускает, но потом вновь в него цепляется и пытается увернуться. Чонгук не уступает, продолжает приближаться, и Юнги уверен, что ещё секунда, и альфа заденет его. Но течка и бурлящий в крови адреналин окончательно туманят рассудок, Юнги нажимает на тормоза, якобы паркуется, но стоит Чонгуку остановиться, давит на газ и вылетает вперед. Чонгук усмехается умному ходу и вновь срывается с места. Фора в пару минут позволяет Юнги бросить машину на мосту, на ней от Чонгука не скрыться. Юнги видит приближающиеся фары и бегом спускается на дорогу внизу, на машине альфа туда никогда не спустится. Шуга, не оглядываясь, бежит по пустой трассе обратно в сторону центра, решая спрятаться в первом же попавшимся магазинчике или аптеке, вот только омега не учитывает, что Чонгук его находит по запаху. Далеко убежать у Юнги не получается, спазм скручивает живот, и он чувствует, как намокают тонкие домашние штаны. Юнги опускается прямо на асфальт и, услышав за спиной рык, окончательно прощается с идеей сбежать. Омега оборачивается к стоящему в трёх метрах волку и шумно сглотнув, начинает ползти к нему, и похуй, что надо бы от него.
— Ненавижу тебя, — шепчет Юнги и обхватывает руками толстую шею, водит по шерсти ладонями в спешке, словно не успеет, тянет к себе прямо как в том сне, елозит взмокшей задницей по асфальту. Юнги столько времени проработал шлюхой, но таковой себя впервые именно сейчас чувствует, он готов сам себя предложить, чуть ли не воет от предвкушения.