— Что ты здесь делаешь? — окликает его Тэхён.
— Господин Чон, — низко кланяется мужчина. — Я принёс еду омеге старшего господина.
— Интересно, — Тэхён вырывает из рук альфы пакет и заглядывает внутрь. — Молоко, бананы, ваниль, пончики с заварным кремом, сгущенка и три плитки молочного шоколада, — Чон закрывает пакет. — Есть только один омега в Бетельгейзе, который ест столько сладкого и обожает банановые милкшейки настолько, что может только ими и питаться, и он не омега Чонгука, он мой омега, — Тэхён толкает альфу в грудь и заходит в подъезд. Ошарашенный мужчина провожает его взглядом, а потом сразу набирает Чонгука.
Чимин услышав звонок в дверь, со всех ног бежит в коридор за своими шоколадками и распахивает дверь.
— Шоко… Тэхён, — выпаливает Пак и отшатывается назад.
Альфа проходит внутрь, кладёт пакет на тумбочку и смотрит на омегу пронизывающим взглядом.
— Ты знаешь, как я скучал? — Тэхён делает шаг к Чимину, но тот отступает. — Что я только не думал эти дни, — ещё шаг. — Как я только не переживал, где я только тебя не искал.
— Тэхён.
— Что, блять, Тэхён, — альфа ловит дёрнувшегося в сторону кухни парня и впечатывает его в стену. — Мы же поговорили, мы же должны были вместе что-то придумать, вместе справиться.
Чон хаотично ведёт губами по щеке, по скулам омеги, сильнее в себя вжимает, силой показывает насколько скучал. Тэхён по Чимину оголодал, зверь внутри него бьётся в припадке, чуть ли в клочья плоть не рвёт, волк без любимого запаха угасал. Этот омега не оборотень, он даже не истинный, но один его голос способен зверя усмирить, его солнечная улыбка делает серого волка сильнее всех, доказывает, что он со всем справится, что ему всё по плечу. Волк больше всего на свете любил засыпать головой на коленях Чимина, пока тот игрался с его шерсткой, волк только его голосу подчиняется и только его рядом хочет. Тэхён добровольно поводок своего зверя в маленькие ладошки вложил. Тэхёну уже умирать не страшно — он свои личные семь кругов Ада уже на Земле прошёл — он прожил без Чимина тринадцать дней.
Чимин цепляется за воротник его рубашки, в собственных желаниях путается — то отталкивает альфу, то ближе тянет, трётся.
— Почему, Чимин? — Тэхён прислоняется лбом ко лбу омеги. — Почему не предупредил, почему ты вообще на квартире моего брата? Я чуть не умер за эти дни. Неужели ты не понимаешь, что я без тебя не могу.
— Понимаю, — Пак с трудом дрожащий голос контролирует. — Но не могу… пойми, умоляю, я не могу так, не могу, — омега обхватывает ладонями лицо парня, чуть не плачет. — У нас нет будущего. Позволь мне научиться жить, подари мне шанс на лучшую жизнь, чем та, которую ты предлагаешь. Неужели я не заслужил большего? — Пак облизывает соленые губы, альфу не выпускает. — Неужели я не достоин того, чтобы ходить с высоко поднятой головой, чтобы держать мужа за руку у всех на виду, чтобы, в конце концов, стать папой?
— Чимин… — омега одними словами на лёгких Тэхёна дыры выжигает, альфа бы вдохнул, но дышать гарью собственных внутренностей невозможно. Чимин не может говорить серьёзно, он не может оставить Тэхёна один на один с этим беспросветным будущим, с этой разрушающей пустотой, с этой разъедающей болью.
— Дослушай, — прерывает его Пак. — Я хочу нормальной жизни и нормального будущего. Я любил тебя, никогда этого отрицать не буду, но нашей любви не хватило, её слишком мало, чтобы противостоять всему остальному. Поэтому, молю тебя, перестань искать меня, перестань преследовать, я больше этого всего не вынесу. Отпусти меня.
— Отпустит как же…
Чимин отстраняется от альфы и смотрит на прислонившегося к дверному косяку Чонгука.
— Ты, — Тэхён подлетает к брату за секунду и с размаху бьёт в челюсть. — Ты спрятал моего омегу, ты лгал мне всё это время! — он вновь бьёт, но старший ловко уходит от удара.
— Ты прав, надо было его на улице бросить, — пожимает плечами Чонгук и вновь пытается уйти от удара, но Тэхён попадает прямо в скулу. Чонгук в ответ бьёт его в живот, потом ещё раз в бок, но младший быстро выпрямляется. Тэхён только распаляется. Ярость вперемешку с болью, которой его сполна накормил Чимин, застилают глаза. Чонгука хочется на куски порвать за такую ложь, за предательство, и Тэхён порвёт, пусть, и сам в процессе получит. Тэхён надеется, что изодранные костяшки его из кошмарного сна выдернут, затмят собой боль от чиминовых слов. Тэхён бы завыл, прямо сейчас в коридоре брата, на колени бы упал и своей болью со всем районом поделился. Его омега от него отказывается. Чимин Тэхёна колючими проволоками обматывает, запутывает, говорит «любил», не произносит «люблю» и резко эти проволоки на себя тянет, плоть в клочья разрывает, но Тэхён это стерпеть готов, лишь бы Чимин в настоящем времени говорил, лишь бы эту связь не обрубал.
— Успокойся уже, — старший отшвыривает брата в дальний угол коридора, но тот не унимается. Чимин продолжает кричать и просить альф угомониться, но на него никто не обращает внимание. Братья вгрызаются в друг друга с такой неприкрытой ненавистью, что Паку страшно, он забивается в угол и начинает громко плакать.
— Твой омега рыдает, — шипит Чонгук, пока Тэхён бьёт его в солнечное сплетение. Одним ударом лба старший разбивает брату губы и отталкивает от себя. Тэхён, полусогнувшись, подходит к Чимину и опускается рядом с ним на корточки.
— Прости, солнышко, — сплевывая кровь, говорит альфа. — Этот урод прятал тебя от меня, я не смог себя контролировать.
— Ты идиот, — рукавом утирает слёзы омега. — Он спас меня, и от изнасилования тоже, между прочим.
— Да я, блять, герой, — Чонгук вытирает ладонью кровь с лица и смеётся.
— Я настоял, чтобы ты ничего не знал, это была моя просьба, — всхлипывает омега.
Тэхён садится на пол и прислоняется к стенке напротив.
— Двое взрослых альф, а ведёте себя, как дети, — выговаривает Пак и встаёт на ноги. — Сидите и не двигайтесь, обработаю вам раны.
Альфы молча провожают омегу взглядом и после пары секунд в тишине начинают смеяться, сперва просто усмехаются, а потом хохочут в голос.
— Что смешного? — Чимин возвращается с аптечкой и опускается на колени перед Тэхёном.
— Ничего, — бурчит альфа. — Я бы тебя побил, в человеческом обличии я сильнее, — обращается он к Чонгуку.
— Ну да, конечно, — ухмыляется Чон. — Я это слышу с 12 лет, но пока тебе не удалось.
— Перестань, я избил тебя на дне рождения Ники, — гордо заявляет младший.
— Кто такой Ники? — встревает протирающий скулу своему альфе Чимин.
— Никто, — не задумывается Тэхён.
— Омега с ахуенной задницей, — присвистывает старший.
— Чонгук, — зло выпаливает Тэхён.
— Не, ну до задницы твоего далеко, — не унимается Чон.
— Чонгук, — в этот раз злится Пак.
— Я пытаюсь исправиться, — усмехается старший альфа.
— Честное слово, вы идиоты. Я думал, что оборотни они такие серьёзные и страшные, а вы два ребёнка, которые вечно пиздят друг друга, но ещё и любят. У меня к Юнги такая же любовь, хотя мы и не дерёмся, — Чимин заканчивает с губами Чонгука и переходит к скулам.
— Зато вы трахаетесь, — шипит Чонгук.
— Никак этого не забудешь? — Чимин нарочно больно давит на скулу альфы.
— А должен? — суживает глаза Чон.
Чимин оставляет вопрос без ответа и, закончив обрабатывать раны, встаёт на ноги.
— Дайте мне номер Юнги, я знаю, он у вас есть, у тебя, — обращается Пак к Чонгуку, — точно.
Чон без споров диктует омеге номер.