Большой котел, литров на сто, купил Вьюн для будущего трактира. Он-то и натолкнул Ольта на мысль о плове. Он знал, как и умел готовить плов именно в больших котлах, а не в маленьких кухонных казанках, когда хозяйка готовит только для семьи. Приготовить плов для семьи — дело не хитрое, но готовить в большом котле… Для этого нужен был мастер. В таких больших котлах его друзья-узбеки, в бытность его хозяином и председателем фермерского хозяйства в Узбекистане, готовили только по значительным событиям, для чего специально вызывали мастера по приготовлению плова. Витольд Андреевич частенько сидел с такими мастерами возле котла, степенно попивая зеленый чай и беседуя на различные темы, заодно без всякой задней мысли наблюдая за увлекательным процессом приготовления этого блюда. При его железной памяти и желании вкусно покушать — это блюдо просто не могло не войти в его кулинарную книгу. Так что умение готовить настоящий узбекский плов было неким бонусом, который он получил неожиданно для себя, просто благодаря привычке отслеживать ситуацию вокруг себя.
Плов у него получился замечательный и произвел ожидаемый фурор. Крестьяне не просто поедали невиданное блюдо, но и благодаря дороговизне риса, чувствовали себя крутыми нуворишами, которым доступно такое, что никогда не видать остальным людишкам. А уж когда Ольт показал, как надо есть плов руками, то восторгу их казалось вообще не было предела. Мальчишка радовался за них и как это не странно — за себя. К нему опять возвращалось давно позабытое чувство — просто доставлять людям радость. А если еще учесть, что это были односельчане, то приятнее вдвойне. Тем более для него это не составило труда. Разве что замучился резать морковку, но хорошо — здесь помогли женщины, которые заинтересовались невиданным блюдом. Кстати морковь здесь была желтого цвета, но на вкус ничем не отличалась от земной. Впрочем, насколько он помнил, то в Ташкенте плов тоже делали с желтой морковкой. Он еще помнил, как удивился, когда в первый раз ее увидел. До этого он и не знал о существовании овоща с таким странным цветом. Так что Ольт сильно не переживал, хотя плов получился непривычно бледноватым, на ташкентский манер. Но местные-то этого не знали, ели непривычное блюда и нахваливали. Короче, обратная дорога запомнилась крестьянам, как сплошной праздник чревоугодия и долго еще потом участники знаменательного похода вспоминали о нем, мечтательно прищуривая глаза и поглаживая свои животы.
А на третий день показались долгожданные новостройки Карновки, так крестьяне окрестили свою новую деревню, в честь своего старосты. Вроде и отсутствовали недолго, всего-то около десяти дней, а было такое ощущение, что их здесь не было целую вечность. Карно с Брано, поприветствовав односельчан, сразу заперлись в атаманской землянке что-то подсчитывать. Народ в это время, сгрудившись возле возов, терпеливо ждал. Где-то часа через два счетоводы вышли к толпе с ворохом бересты в руках Сначала Карно зачитал сколько и по какой цене взято зерна, и кто и сколько за него должен. Обычно исходили из числа едоков, но, если кто-то имел лишние деньги, тот мог взять и больше. Но сейчас, пока шла стройка и дома с кладовыми еще не были построены, с раздачей решили подождать, тем более, что зерна взяли с большим запасом и пока складировали его на деревянном помосте. Затем Карно стал медленно зачитывать имена глав семейств, и кто чего закзал. Брано подводил смущенного хозяина к телегам, а там веселые Жаго с Вельтом с шутками-прибаутками показывали новоявленному хозяину купленное по его заказу, а то и выдавали на руки по мелочи. Пока дома не были построены крестьяне просто сверяли по списку в руках бывшего старосты, а ныне заместителя, все, что они заказывали и что было куплено. После этого Брано зачитывал стоимость товара и выдавал остаток денег от золотого.
Когда народ воочию видел, заказанный товар, слышал о его стоимости, сколько затрачено и сколько осталось, то он невольно проникался доверием к власти. Все делалось принародно и в открытую. Организовать так выдачу заказанных вещей и денег посоветовал Ольт. Пиар-кампания удалась на сто процентов. Народ стоял не столько радостный, сколько ошарашенный таким изобилием. Оцепеневший мозг отказывался воспринимать подобное богатство, как что-то материальное, да еще принадлежащее им. Одно дело мечтательно заказывать какие-то вещи, в глубине души сами себе не веря, но по народной привычке надеясь, что вот вдруг…, что вот сейчас… А совсем другое дело видеть вещи, которые некоторым семьям были доступны после нескольких лет работы, перед собой и который даже можно было пощупать, погладить, да и просто видеть. До крестьянских голов никак не доходило, что они теперь, конечно по меркам окружающих их деревень, просто невообразимо богаты. Понадобилось целых три дня непрерывных празднеств и обжираловки, для чего на следующий день охотники притащили из леса туши кабана и молодого оленя, чтобы оценить и свыкнуться с этой мыслью. Целых три дня придирчивого осмотра купленных вещей, три дня хвастовства ими и осознание того, что они теперь являются хозяевами всего этого добра и до них наконец дошло, что они получили в результате переселения. Авторитет Карно вознесся до небес.