— Потому что это не приносит прибыль ни мне, ни моему окружению!
Хотя если король похитрее, то выдаст что-то вроде: «Ну, у нас же свобода и бла-бла-бла, нельзя запрещать же народу жить по уши в дерьме».
Вскоре показался рынок рабов, где останавливались длинные караваны, буквально выкидывающие рабов в ямы для временного хранения: да, такой вот контраст с парками, но не нужно забывать, что Ландос это часть Эдема, как и то что наличие плюсов не означает отсутствие минусов. Затем уже в этих ямах на некоторых из рабов указывал рабовладелец и живую вещь ждала мощная струя смердящей воды, после чего товар выставляли на все общее обозрение или пользование, куда смертные невольники попадали, пройдя через сеть траншей и ограждений. Сбежать отсюда невозможно, а если вдруг даже все рабы начнут как безумные монстры без страха смерти лезть наружу, то вопрос решается одним отрядом стражи, которые легко копьями перетыкают всех и каждого, не дав выбраться из ям и траншей.
Но Синрива интересовала другая зона, где уже вовсю отдавал команды знакомый алетис, сделавший целое состояние на своём бизнесе. Умело выбирая взглядом самородки, он сталкивал их лицом к лицу свои вещи, после чего в кровавой потасовке раскрывался потенциал будущего этиамария и росла его цена.
— Кто-то ещё желает проверить качество этого раба⁈ — во всеуслышанье спросил рабовладелец.
И один из желающих действительно нашёлся, заплатив несколько серебряных двухзначного номинала он выпустил в яму к человеку настоящего дикого зеленокожего орка. Да, за представление здесь платили сами зрители, впрочем, такой подход устраивал почти всех этириданосов, которые могли тут же проверить приглянувшийся товар за порой и пару серебряных или и вовсе пару медяков, ведь можно тыкнуть пальцем в больного и немощного раба с одним глазом. Далее, эта сумма за проверку вычитается из стоимости раба, если, конечно, раб выживет, и потенциальный покупатель не изменит своего мнения. Да, противник за пару медяков будет очевидно такой себе и явно калека, но в сражении за собственную жизнь он позволит показать потенциальному этиамарию на что тот способен, кроме того, слабак не покалечит товар.
И по всей видимости один из этиридинасов планировал купить себе дикого орка, раз выставил того против человека, на которого в свою очередь положил глаз другой этириданос. И по всей видимости кому-то стоило быть более решительным и сразу выкупать товар, ведь победить дикого орка для человека без оружия считается невозможным.
Рычащая зелёная тварь тут же кинулась на свою добычу. Технически дикие зелёнокожие орки считаются разумными, однако их интеллекта не хватает даже на вменяемый словарный запас в рамках своего языка. Хотя нужно понимать, что внутри вида зеленокожих существуют различные расы, а это лишь один из представителей. Смертельно опасный представитель, ведь несмотря на свои огромные габариты, эта машина смерти остаётся крайне ловкой и её развитые передние конечности позволяют передвигаться по лианам и деревьям в естественной среде обитания куда быстрее лёгкой конницы людей.
Резкий рывок показывает тварь и размашистый удар руки волной несётся к её добыче. Даже если орк не попадает кулаком, то всё равно силы хватит, чтобы сломать череп, руку или позвоночник: ведь эта особь больше гориллы. Но и человек оказался не так прост, явно бывший воин легко предсказал удар и ушёл вниз под гигантской конечностью, после чего ударил прямо в шею своим, тоже отнюдь немаленьким кулаком.
Сразу же после этого монстр хрипло закряхтел, а человек скользнул ещё ниже и оказался прямо между менее развитыми нижними конечностями после чего без сомнений схватился обеими руками за инструмент продолжения рода. Голос орка оборвался и тот упал лицом вниз, дрожа всем телом от непередаваемой боли. Воин же аккуратно выполз из-под туши и за пару ударов ноги в висок утвердил свою победу.
— Даю двести серебряных! — произнёс этириданос, который быстро поменял своего фаворита с мёртвого орка на живого человека.
— Три сотни! — тут же опомнился этириданос, изначально выбравший человека.
— Три золотых и ещё семьдесят серебряных сверху, — довольно тихо, но за счёт мощных голосовых зверолюдских связок пробасил Синрив и был услышан.
Воцарилась тишина и начался отсчёт работорговца. Давать больше никто не собирался, ведь на самом деле конечная цена по оценке варьировалась в районе трёх с половиной золотых или трёхсот пятидесяти серебряных по стандарту Этия. Платить больше просто глупо. И как раз задача опытного этириданоса состоит в том, чтобы заплатить реальную цену, а не выкупить раба любой ценой.
— Продано! — прокричал работорговец и отдал команду своей рабыне, которая поспешила к белоснежному ирбису с бумагами для заключения окончательного договора.
В свою очередь Синрив всё подписал и ещё некоторое время побродил по рынку, где закупил по большей части уже вслепую ещё тридцать просто крепких и здоровых рабов-самцов, но не факт, что воинов. Зачем зверолюд делал всё лично, а не посылал помощников? Потому что он выискивал будущего чемпиона, а для этого требуется куда больший опыт, которого именного у ирбиса больше всего. И если закупка оптом ещё не требует особых знаний, то вот реальную стоимость этого раба, убившего орка, не понял на рынке никто, хотя в покупке соревновались вполне опытные этириданосы, занимающиеся своим бизнесом не первый год.
В чём же секрет? В том что этот смертный является паресисом. Как так получилось, что это понял только Синрив, а рабовладелец, охотники и этириданосы проморгали столь важную черту? Всё дело в том, что о принадлежности к одарённым говорит лишь одна маленькая деталь на ментальном теле, которую без микроскопа не рассмотришь. Без микроскопа или духов, которые нашёптывали своему другу очень много интересного.
Печать Ароса на теле как раз говорит о том, что на этого смертного в другом мире положил свой взор один из богов Совета. На самом деле это обычное дело, но на прямо уж простых смертных боги своего внимания не обращают, вероятнее всего у него есть потенциал. Возможно, это какой-то солдат, отличившийся при защите города и прошедший обряд.
Да, по всей видимости потенциал не большой, это не паладин и не послушник культа, но стоимость его измеряется как раз в пять или шесть золотых, потому что есть шанс пробуждения дара. Почему тогда Синрив дал всего лишь на семьдесят монет больше? Потому что скажи он тогда «Пять золотых», то сразу же все бы смекнули, что этот зверолюд что-то заметил. А так… другие этириданосы лишь проводили ирбиса снисходительной улыбкой, ведь подобная цена считалась ими неоправданной, а конкурент — неопытным глупцом, который понесёт убытки на дистанции с такими-то покупками.
С вереницей живых вещей Синрив отправился в одну из новых школ, которую он недавно открыл. Там он закрепил рабов за учителями и отправил убийцу орка на углубленную проверку, после чего пошёл в свой трудовой кабинет, который приходилось делить с Эллинеш. Хотя нет, не приходилось, ведь речь скорее о рациональном решении и выгоде, нежели об какой-то вынужденной необходимости: места хватало. Просто советы искусительницы уже ни раз выручали ирбиса и рядом с ней на самом деле уже привычнее.
— Новых вестей всё ещё нет? — спросил зверолюд, присаживаясь за свой стол.
— Нет, всё по-старому… — грустно ответила искусительница, перебирающая стопки писем.
Сначала послания просто откладывались, но они очень быстро накапливались, затем начали приезжать странные смертные и спрашивать лично… В какой-то момент проблему уже было нельзя игнорировать и пришлось вмешиваться. Лансемалион Бальмуар исчез слишком неожиданно, как и обычно, но в этот раз он что-то прямо уж долго не появлялся. Слишком долго.