А Андреа только отмахивался:
— Постараюсь, дорогая...
Однако дел часто было больше, много больше, чем он сам предполагал, и всякий раз, возвращаясь поздно, он виновато произносил:
— Прости, но сегодня у меня вновь непредвиденные обстоятельства. Задержался...
Да, жизнь, повседневные заботы пошли своим чередом, и она брала свое — вопреки желаниям и Андреа, и, конечно же, самой Эдеры.
Каждое утро Андреа на своей новой «альфе-ромео» отправлялся в офис — Эдера, как и обычно, поцеловав его на прощанье, отправлялась в детскую к маленькой Эдерине и Лало.
Целый день она проводила в ожидании мужа — она только этим и жила. Молодая женщина часами сидела у телефона, ожидая, что тот хотя бы позвонит — однако Андреа был настолько загружен работой, что делал это крайне редко, а если и звонил, то только из машины, и часто — из-за города или из ближайшего Ливорно, где нередко бывал по делам.
Звонки были скупые, и Андреа, как правило, только предупреждал, что задерживается.
Однако они случались не часто — во всяком случае, не настолько часто, как этого бы хотела сама супруга Андреа.
И Эдера. отчаявшись дождаться звонка от мужа, украдкой смахивала слезинки...
Андреа обычно возвращался часам к шести, не раньше, очень уставший. После ужина (а обедал Андреа обычно где-нибудь в городе, в закусочной или пиццерии, которых в этом городке было более чем достаточно) молодые вместе с детьми отправлялись куда-нибудь в город — в театр ли, на вечернюю выставку, просто посидеть в кафе — Эдере было совершенно безразлично...
Она любила своего мужа просто безумно, как говорят — без памяти,— и была счастлива только тем, что может быть рядом с ним. Она ловила те редкие минуты, когда они были вдвоем и наслаждалась ими...
Таким образом, жизнь шла как и должно, размеренно и спокойно. Все — и Андреа, и Эдера, и их подрастающие дети — были счастливы ею, и никто не мог бы не только сказать, но и хотя бы просто подумать, что вскоре в их семье развернутся действительно драматические события...
А началось вес как раз в то утро, едва только Андреа проснулся и спустился вниз.
Эдера, порывшись по карманам, протянула ему несколько полусмятых конвертов.
— Это тебе...
Андреа, не глядя, положил их в свой карман.
— Тебе неинтересно?..— поинтересовалась Эдера, посмотрев на мужа с некоторым удивлением.
Он поморщился.
— Честно говоря, не очень...
— Почему?
— А-а-а,— он махнул рукой,— я ведь заранее знаю, что там будет...
— И что же?
— Деловые бумаги, приглашения на какие-нибудь банкеты, фуршеты, презентации, открытия... — Андреа недовольно поморщился.
—Тебе это не нравится?
Он произнес в ответ:
— Честно говоря, я уже успел от всего этого устать... А кроме того, это очень расхолаживает — после таких вот «деловых» вечеров никак не можешь прийти и себя. И весь следующий день насмарку.
Эдера улыбнулась.
— Честно говоря. Андреа,— заметила она,— честно говоря, ты мог бы быть и более любознателен.
— То есть?
— Ну, я имею в виду, что может быть, на этот раз тебе пишут не твои партнеры или клиенты, а наши с тобой близкие... Люди, которых мы любим. — Может быть. Валерио. Клаудио или Матильда. Ты бы хоть посмотрел на конверт, посмотрел бы на обратный адрес.
— Ну, если бы письма действительно были бы от кого-нибудь из наших близких, ты бы наверняка сразу бы сказала мне об этом,— нашелся Андреа. — Неужели ты не смотрела на обратный адрес?
Скрывать такого обстоятельства не было смысла, и Эдера честно призналась:
— Смотрела — И ты, мой милый, действительно оказался прав: это ни Матильда, ни Джулио, ни Марта, ни...
Андреа поспешно перебил ее:
— Неужели Манетти? Честно говоря, я очень виноват перед ним... Мы ведь тогда, в Риме, в мастерской, даже подрались. Ну, я тебе рассказывал. Хотя...— произнес Андреа и тут же замолчал, будто бы что-то обдумывая.
Эдера пытливо посмотрела на мужа.
— Что — хотя?
— Не думаю, что кто-нибудь из наших родных или близких писал бы письма, — сказал он, словно нехотя.
— Почему?
Андреа принялся объяснять:
— В наше время, время космической связи и тотальной телефонизации письма отмирают. Люди, сами того не замечая, становятся ленивыми.
Эдера немного недоуменно посмотрела на Андреа, и после непродолжительной паузы поинтересовалась:
— Как это?
— Ну, куда проще позвонить... Ведь не надо брать ручку, бумагу, не надо заклеивать конверт, не надо идти к ближайшему почтовому ящику, чтобы опустить письмо... А люди такие забывчивые! Как часто я сам носил письмо в кармане по несколько дней, забывая бросить его в почтовый ящик! — в голосе Андреа послышалось сожаление,— Но с другой стороны, это удобство, удобство телефона оборачивается тем, что люди становятся менее ответственными. Одно дело — написать что-нибудь, а другое — сказать.— Он немного помолчал, а затем добавил: — Да-а-а, где-то теряешь, а где-то находишь. Теперь письма пишутся только в официальных случаях — приглашения на какие-нибудь званые вечера, на торжества, на деловые пьянки... Более чем уверен, что эти письма — официального характера.