И тут Отторино внезапно замолчал.
Джузеппе, который все это время слушал, а точнее — делал вид, что слушает своего патрона, убедившись, что тот закончил свое повествование, произнес:
— Все гости в сборе...
— Ну, далеко не все,— ответил ему Отторино со сдержанной улыбкой, — не все, а только те, кого я пригласил из Генуи...
— А кто еще?
Дель Веспиньяни кивнул.
— Список у тебя.
— Но я насчитал их более ста человек!
Дель Веспиньяни сдержанно улыбнулся.
— Не беспокойся — «Ливидония» выдержит и полутораста, — ответил он.
Джузеппе хотел было что-то сказать, но в последний момент передумал.
— Ладно, — произнес Отторино, — если качка действительно начнется, то прикажи выдать гостям лимонный сок, а если не поможет и это — то по рюмке хорошего коньяка. И только не вздумай давать им ту бурду, которую ты держишь у себя в буфете. Не экономь, Джузеппе...
Тот улыбнулся.
— Хорошо, патрон...
После чего, преувеличенно-преданно посмотрев на хозяина, направился вниз.
А Отторино, вынув из портсигара еще одну сигарету, неспеша закурил и остался на верхней палубе в глубокой задумчивости...
В свои тридцать девять лет граф Отторино дель Веспиньяни достиг, казалось бы, всего, о чем только может мечтать обыкновенный смертный — славы, богатства, удачливости, отменной репутации.
Имя дель Веспиньяни действительно было хорошо известно в Италии: это был потомок знатного и богатого рода, предки которого вели свою родословную от этрусских царей. В свое время дель Веспиньяни были известны и в партии варварского короля Алариха, и при дворе Карла Великого, и в Милане, в свите Лоренцо Медичи, этот блестящий род дал Италии нескончаемую вереницу владетельных синьоров, кардиналов, военачальников, покровителей наук и искусств. Кто-то из очень отдаленных, побочных ответвлений семьи дель Веспиньяни в смутном и кровавом XII веке даже носил папскую тиару.
Род дель Веспиньяни был не просто богат, а сказочно богат: Отторино принадлежали и огромные масличные и апельсиновые плантации на Сицилии, и многочисленные палаццо, домка, земельные участки, разбросанные по всей Италии, но не только (он владел солидной недвижимостью на Лазурном побережье, в Монте-Карло, которая приносила ему огромные доходы), и небольшой аэродром в Остии, что под Римом, и коллекция старинных музыкальных инструментов, выставленная в одном из музеев Рима, и даже частная картинная галерея в Пьяченцо.
К тому же, дель Веспиньяни был на редкость удачлив: одно время он пристрастился к биржевой игре, и в этой темной, сложной и крайне рискованной области его не только не оставляло, но и даже как бы рабски волочилось за ним безумное, постоянное счастье.
В самый короткий срок он сделался оракулом Миланской биржи, чем-то вроде биржевого барометра.
Маклеры, банкиры и спекулянты просто смотрел и ему в рот, стараясь не упустить ни одного слова. А. Отторино, как правило, действовал наобум, и скорее всего — исключительно под влиянием мгновенного каприза. Он никогда не мог постигнуть всю глубину и сложность понятий биржевых сделок «на понижение» и «на повышение».