Я пришел к мысли, что первым шагом к излечению болезни должно служить извещение родственников и друзей о самом ее факте. Если у кого-то заболит голова, ему должно быть позволено сообщить об этом (в разумных пределах, т. е. кому необходимо), а затем удалиться в спальню и принять таблетку — и чтобы при этом никто не помрачнел, не спал с лица, не ударился в слезы и прочее. Здесь же, если в обществе даже шепотом скажут, что у кого-то из отсутствующих бывают головные боли, вся компания сделает вид, будто ни у кого из них в жизни не болела голова. Правда и то, что мигрени тут не так уж распространены, ибо люди отличаются отменным здоровьем и великолепно выглядят благодаря строгости, с которой преследуются болезни; и все же даже самые крепкие, бывает, маются иногда недомоганием, и лишь у очень немногих семей нет дома аптечки, спрятанной в глубине буфета.
XV. Музыкальные банки
По возвращении в гостиную я обнаружил, что тема Махаины иссякла. Дамы, отложив рукоделие, куда-то засобирались. Я спросил куда. Они ответили — и как мне показалось, чего-то недоговаривая, — что едут в банк снять денег.
Я уже пришел к выводу, что меркантильные дела у едгинцев ведутся по системе, полностью отличной от нашей; впрочем, до той поры я мало что толком уяснил, кроме того, что у них есть две коммерческих системы, из которых одна взывает к воображению клиента с куда большей энергией, чем всё, к чему мы привыкли в Европе, поскольку здания банков, следующих этой системе, декорированы с избыточной пышностью, а коммерческие операции сопровождаются музыкой, отчего и сами учреждения именуются Музыкальными банками, хотя для европейского уха музыка эта ужасна.
Что касается системы, я в ней и тогда не разобрался, и еще менее могу это сделать сейчас: в ней используют особый язык (или шифровальный код), который едгинцам понятен, но иностранцу усвоить его нечего и надеяться. Правила этого языка то согласуются друг с другом, то друг другу противоречат, как в самой запутанной грамматике — или как в китайском произношении, где, как мне говорили, малейшая перемена ударения или интонации полностью меняет смысл высказывания. Если описание мое кажется невнятным, прошу отнести это на счет того факта, что мне так и не удалось хоть сколько-нибудь постичь, что к чему.
Впрочем, по поводу кое-чего я все-таки сделал определенные выводы; я выяснил, что у них имеются две различные системы денежного обращения, каждой из которых управляют специальные банки, и для каждой существует собственный код. Одна из систем (к ней как раз относятся Музыкальные банки) считается наиболее четко выстроенной и обеспечивает выпуск валюты, в которой должны выполняться все денежные операции. Насколько я мог понять, все, кто претендует на респектабельность, держат большую или меньшую сумму на счетах в этих банках. С другой стороны, если я в чем-то действительно уверен, так это в том, что средства, там депонируемые, не имеют коммерческой ценности вне этой системы; управляющие и кассиры Музыкальных банков получают жалованье не в собственной валюте. Г-н Носнибор захаживал в эти банки, преимущественно в большой головной столичный банк — но не очень часто. Сам он был столпом одного из банков другого рода, хотя, как оказалось, и держал в кое-каких «музыкальных» по маленькой конторе. Дамы, как правило, ездили туда без него; так же было принято и в других семействах, за исключением разве что особо торжественных случаев.