Вытянув руки вперед, он мощным толчком ног отправил умрофама вниз, ожидая наступления привычной бесчувственности колебаний летательного цикла, однако, странным образом, он так и взмыл, держа руки и хвост неподвижно. И хотя он не смотрел вниз, он почему-то видел, или ощущал, что видит, или просто знал, как полумертвый, скорчившийся зверь катится по склону в туче пыли, ломая себе хребет, крылья и конечности, в то время, как остальное стадо, рассыпаясь, стремительно пикирует в долину, на дне которой видны еле заметные темные облачка уарвов. Последним его ощущением в реальности сна была необходимость найти место для посадки на этом утесе...
Сердца бились на один такт - попеременно левое и правое, постепенно успокаиваясь. Дыхание приходило в норму. Когти расслабленно разжались, и кожная складка, закрывающая летательную перепонку, стала незаметной в белом меху. Медленно он открыл глаза. Слабый красноватый отблеск на вогнутой гладкой поверхности - единственное, что было доступно его зрению. Он лежал, подавленный виденным сновидением. Постепенно пришло понимание того, что оно основано на воспоминании о той охоте... Но тогда не было ничего особенного - охота как охота (правда, первая и единственная в его недолгой пока жизни). Он не мог вспомнить, чтобы с ней были связаны подобные непривычные переживания.
Поведя ушными раковинами, он уловил еле слышное сипение втягиваемого в районе ног воздуха. Осторожно, следуя твердо усвоенному навыку, он вывернул руки и отвел фиксатор сначала слева, потом справа. Блик перед лицом дрогнул, замельтешил и исчез, когда крышка спальной капсулы скользнула в щель. Приподнявшись, в тусклом красном свете индикатора часов, он оглядел внутренность маленького помещения, имевшего в общем форму перекошенного и слегка искривленного параллелепипеда. Кроме герметичной спальной капсулы, здесь был небольшой запертый рундук и, в углублении стены, выдвижная раковина с подачей воды. Цифры, отмечающие время, светились на ближней к изголовью абсолютно черной нависающей косой стене. Клавиатура управления этим экраном располагалась с наружной стороны спальной капсулы. Когда корабль находился в обычном космосе, он любил включать внешний обзор сквозь оптические преобразователи и любоваться неподвижной картиной звездного неба, такой разной в разных частях Галактики. Сейчас этого сделать было нельзя.
Он нажал на первый во втором ряду сенсор, и часы сменились надписью "Новых сообщений нет. Запас энергии 158 четырехсотых. До цели 327 эквипарсек. Приветствую новый день и тебя, Уяус Вурроу Уяус". Он слегка удивился. Обычно компьютер обращался не столь церемонно. С внутренней усмешкой он подумал "Может, близость к Миу влияет? Нет, на него - скорее уж Мау..."
Почувствовав острое желание привести себя в порядок, он аккуратно вылез из капсулы, не поднимаясь на задние ноги (здесь было слишком мало места для его обычного полутораметрового роста), развернулся и открыл люк, зажмурив глаза и прижав уши от света и звука, показавшихся нестерпимо сильными. Шум внезапно оборвался, и он тут же понял, что то был обрывок звука закрывающейся переборки. Кто-то только что вышел из отсека. Теперь в пространстве стал различим висяще-постоянный шум жидкостей и газов в трубопроводах, прикрытых кожухами. Наконец, он протяжно зевнул и раскрыл глаза с узкими зрачками и лучащейся радужной оболочкой царственного сине-зеленого цвета. Прямо перед ним был симметричный люк капитанской каюты, а внизу был светящийся белым полом проход между четырех спальных капсул остальных членов команды.
Мягко спрыгнув вниз на четыре конечности, он поднялся на ноги, и направился к заднему люку, за которым находился гигиенический отсек. Приведя в порядок шерсть и сделав пару растяжек (хвост приходилось держать кольцом из-за недостатка места), он пошел в рубку. Миновав жилой отсек (переборки открывались и закрывались с отвратительно громким шипением, и проходы в них не позволяли разминуться двоим), он попал в машинный.
Оператор, одетый в форменный синий комбинезон, сидел в рабочем кресле, зажатый со всех сторон плоскими экранами, сенсорными клавиатурами, тяжелыми лбами металлических корпусов, и не видел его, так как у него на голове был тяжелый шлем с оптическим преобразователем сигналов, приемный хобот которого уходил внутрь мешанины иглообразных выступов под приоткрытым кожухом. Уяусу пришлось переступить через его хвост, небрежно лежащий прямо посреди прохода.
Коридор далее разветвлялся, огибая колонну с (как он знал) аппаратурой уравнителя времени - первой по важности детали корабля. За ней шел мультиверс-аккумулятор энергии с преобразователем прямого излучения и компьютер. Разумеется, корабль не смог бы существовать и без сотни других систем и подсистем, но эти три были важнейшими, и о них каждый ххифс знал почти от рождения, как о чем-то само собой разумеющемся. Этот факт несколько притуплял ощущение уникальности их конструкций и огромной массы вложенного в них труда и знаний, так что он бесцеремонно протиснулся мимо уравнителя.
В боевом посту шла работа: Устройство заряжания правого пускателя было раскрыто, и в нем виднелись длинные зеркальные тела двух ракет в магазине подачи. Третья была извлечена и опущена почти до уровня пола на двух коленчатых захватах. Над ее раскрытой контрольной панелью склонились инженер систем и стрелок, что-то обсуждая. Они были одеты. Инженер указывал куда-то внутрь небольшим сборочным инструментом. При его появлении они выпрямились, отдали честь легким кивком головы снизу вверх и выкатом глаз, и нестройно произнесли:
- Приветствую день и Ваше Высочество.
Уяус принял приветствие и спросил:
- Где Ххисар?
- На вахте. - Ответил инженер.
Он прошел дальше, и, миновав передний грузо-шлюзовой отсек (кинув беглый взгляд на скафандры), открыл переборку рубки. Здесь светился не только пол или потолок, как в других частях корабля, но и вся поверхность стен. По крайней мере, так это выглядело с того места, где он сейчас находился. Зона стереоэффекта находилась в районе двух ложементов, расположенных перед светящимся разноцветными участками многофункциональным сенсор-пультом. В правом ложементе сейчас находился одетый в скафандр (иначе долго сидеть в этом приспособлении было неудобно) Ххисар. С тихим клацаньем его когти, заключенные в заточенные металлические футляры перчатки, перемещались по клавиатуре ("контроля навигации" - решил Уяус, судя по розовому цвету панели).
Он тихо подошел и присел в левый ложемент, устраиваясь поудобнее на холодном металле с округлыми выступами. Капитан, заметив его краем глаза, приветствовал его небрежным кивком, не отрываясь от дела.
Он оглянулся вокруг, пытаясь понять положение корабля в Галактике. В белесой бесконечности вокруг висела прочерченная тонкими черными линиями огромная и сложная трехмерная сеть, испещренная кружками, точками, неправильными кривыми и цифробуквенными обозначениями. Казалось невозможным понять их смысл, тем более, что ближайшие элементы сети еле заметно, но непрестанно двигались, постепенно меняя свои положения, а некоторые обозначения исчезали, появлялись снова, неожиданно превращались в неспешно проплывающий или несущийся сломя голову ряд цифр. Из глубины пульта раздавался равномерный писк на однообразной, успокаивающей ноте.
Постепенно, в хаосе линий Уяус сумел найти некоторую закономерность - прямо перед носом корабля (направление в данный момент было отмечено жирным черным трехмерным конусом), за несколькими более-менее плоскими завесами сети, проглядывал огромный узел сходящихся линий, опоясанный неровным косым кольцом из черных кружков. То была нынешняя цель их путешествия - окутанная непроницаемой для видимого света газопылевой туманностью, сердцевина балджа Галактики - комплекс коллапсаров, окружающих единственную в этой гигантской звездной системе "белую дыру" Мау. Этот естественный генератор материи, стабилизированный гравиинтерференционным диполем под названием Миу, извергал ежеминутно такую массу излучения и вещества, которой бы хватило на небольшое звездное скопление где-нибудь в одном из рукавов. Львиная доля материи поглощалась кольцом коллапсаров, но остаток уходил прочь от центра, порождая спиральную структуру исполинских масштабов. В этом газе и образовывались сгущения, становящиеся звездными системами и их комплексами. Самым же удивительным было то, что объект Миу был обитаемым.