– Что вы делали накануне в семь часов вечера, господин Левинсон?
– О, мы уже перешли на «вы»… Платон мне друг, но истина дороже, так? – Левинсон небрежно закинул ногу на ногу. – Филипп, в семь вечера я был в этом самом кабинете, пил кофе. Американо с двумя ложками сахара, если желаешь знать подробности.
Директор демонстративно отхлебнул из своей чашки.
– Вы можете доказать своё алиби?
– А ты готов предъявить мне обвинение, Филипп? – Левинсон иронично воздел правую бровь. – Для этого ты сейчас влез в прямой эфир?
Да уж, голыми руками его не возьмешь.
Ладно.
– Хорошо, сударь, тогда скажите мне вот что: почему в вечернем выпуске новостей на вашем канале сообщили недостоверную информацию о запуске «Второго солнца»?
Ага.
Левинсон моргнул.
– Не понял?
– Вы прекрасно меня поняли, сударь. Эту «утку» запустили в ночное небо именно вы. И только для того, чтобы выманить всех ученых из своих лабораторий на улицу. Не так ли, Гавриил?
– Абсолютно. Не так.
– Думаю, уже сегодня я опрошу сотрудников отдела новостей «Всемогущего». Нетрудно будет выяснить, откуда вчера пришла эта информация про старт проекта. Я специально только что связался с высокопоставленным сотрудником министерства, его зовут Ричард Старр… И он уверил меня, что до реализации «Второго солнца» еще очень далеко. Так вы ничего не хотите сказать прямо здесь и сейчас, господин Левинсон?
– На этом наше включение окончено, – лучезарно улыбаясь в камеру, сказал креативный директор. – Спасибо за внимание…
– Филипп Петрович! – В апартаменты влетела Аврора с розовым лэптопом наперевес. – Филипп Петрович, я раскопала, кто остановил запись с камер видеонаблюдения в момент кражи единорожки.
– Подойдите сюда, сударыня, будьте любезны, и расскажите нам обоим, – пригласил Филипп Петрович.
– Стоп-сигнал был дан с Перстня с серийным номером… сейчас… ПР777КМВ000000000002. А этот номер, если верить данным из базы «Владычицы морской»… к которым я совершенно случайно имею доступ… принадлежит Гавриилу Левинсону. Прикольно, правда?
Барышня торжествующе посмотрела на креативного директора. Тот держался внешне спокойно, хотя губы у него побелели от злости.
– Прикольно, сударыня, очень даже прикольно, – подтвердил Филипп Петрович. Он повернулся к Левинсону. – Где Афоня, Гавриил?
– Золотую уздечку сюда, срочно! – раздался радостный крик Карла из угла с кофеваркой. – Филипп Петрович, посмотрите, кого я нашел в комоде! Ну разве не чудо?
Из нижнего ящика робко выглядывал сливочно-белый жеребенок. На шефа Седьмого отделения смотрели влажные завораживающие глаза – над которыми виднелся крохотный, будто фарфоровый, рог.
***
– В студии программы «Тем не менее» специальный гость – Филипп Шевченко, шеф Седьмого отделения Личной Канцелярии Ее Величества. Рад приветствовать вас, Филипп Петрович.
– Взаимно, Соломон Соломонович.
– Сегодня мы с вами поговорим на тему, которую я уже не раз затрагивал в своей передаче. А именно – этичность скрытых съемок. Вы, как и наша императрица в бытность свою великой княжной, стали жертвой тайного видеонаблюдения. Почему вы не подали в суд на нашего креативного директора?
– Сложный вопрос… Гавриила и так ждал тяжелый судебный процесс – по делу о похищении единорога. Хорошо, что приговор вынесли достаточно мягкий: всего четыреста часов исправительных работ. В частной беседе господин Левинсон признался мне, что с удовольствием проводит время на свежем воздухе, убирая листья в осеннем Царскосельском парке. Ему нужен был этот перерыв в напряженной интеллектуальной работе.
– Вы правы, у нас тут на телевидении сплошные стрессы.
– К тому же Гавриил все-таки добился своей главной цели. Вы помните тот знаменательный эфир-допрос, когда мы нашли Афоню?
– Безусловно. Я сам смотрел его не отрываясь.
– Да, как и миллионы телезрителей. Вот за это прямое включение, которое жюри после долгих обсуждений отнесло-таки к проекту «Воздушный замок», креативный директор получил заветную награду за самый максимальный рейтинг реалити-шоу в истории телевидения.
– И все же, Филипп Петрович, произошло вторжение в вашу частную жизнь, оскорбление нанесено лично вам…
– А я не в обиде на Гавриила. Человек, который настолько горит своим делом, что готов буквально на всё ради него, вызывает уважение. К тому же случившееся и мне пошло на пользу. Поступок Левинсона сработал как спусковой крючок. После этого события я по-новому расставил приоритеты в жизни. Скажем так: под объективом телекамеры я стал более объективным в своих расследованиях.