И тут-то, словно опровергая её утверждение, до нас донёсся сдавленный женский выклик, а следом глухой удар. Будто что-то достаточно большое и тяжелое рухнуло на пол, заставляя нас непроизвольно подпрыгнуть на месте.
— Я бы с тобой поспорил, — сказал Макс, и неожиданно метнулся к левому проходу. — Звук шёл оттуда, я уверен!
— Да, я тоже так думаю, — согласилась с ним, и не раздумывая, сорвалась с места.
Я не знала куда направлялась, но остановиться и не подумаю. Передвигаясь трусцой по тёмному узкому коридору, я выставила руки вперёд, дабы случайно не налететь на стену. Я не видела, но слышала позади себя звук шаркающих шагов — Лиза с Максом не отставали. Уже совсем скоро я увидела тусклый свет. Замедлив шаг, хотела присмотреться, но меня тут же толкнули в спину.
— Ты что творишь? — Макс продолжал упираться руками мне в спину, заставляя идти быстрее.
— За нами хвост, — шепнул он, почти мне в ухо.
— Я тоже слышу, — прерывисто дыша, подтвердила Лиза.
Не разбираясь и не прислушиваясь, я вновь ускорила шаг. В следующие секунды мы буквально вывалились из коридора в небольшое полуовальное помещение с голыми бетонными стенами, на которых крепились бронзовые канделябры.
— Боже… — опустошенно обронила Лиза, пятясь назад.
Я проследила за её взглядом. Меня пробрал ужас до самых костей.
— Еноха, — прошептала я, застыв на месте.
Парень сидел на полу, склонившись над женщиной, облачённой в чёрную мантию. Она лежала в форме эмбриона, на холодном настиле, не подавая признаков жизни. Еноха положил её голову себе на колени, удерживая ладонь на её лбу. Мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять кто она, но увидев босые ноги, видневшиеся из-под полов плаща — стало решительным ударом.
— Что ты наделал? — я пошатнулась.
— Ева, — Еноха отрешённо посмотрел на меня, голубые глаза заблестели, — я хотел помочь… хотел всё исправить… поверь мне…
Я смотрела на всё происходящее, словно через пелену тумана. Разум отказывался принимать реальность за действительное. Меня разбили в очередной раз.
— Она моя мама! — я не могла найти в себе сил подойти ближе. — Что ты с ней сделал?
— Я пытался… Ева, я не хотел, чтобы всё так случилось…
— Ты не тот, за кого себя выдавал! — выкрикнула я. — Кто ты такой, Еноха? Что тебе от меня было нужно?! — боль сдавила сердце, злоба подкрадывалась ближе.
Еноха замотал головой, аккуратно перекладывая голову Барбело с колен на пол. Поднялся на ноги. Посмотрел на меня отречённым и одновременно тяжёлым взглядом. Губы его подрагивали, словно он пытался подобрать слова. Лоб покрылся маленькими каплями пота.
— Ева, — прошептал моё имя, — я твой…
— Ах ты, недоносок! — Кузьма выскочил вперёд.
Я вздрогнула, так и не разобрав последних слов ангела. Я обернулась. Лиза сидела на полу, вжимаясь спиной в стену. Макс стоял, будто замороженный — он даже не моргал. Кузьма и Виктор появились в помещение в чёрно-угольных мантиях.
— Как посмел ты?! — взревел Кузьма, порываясь к слабо стоящему на ногах ангелу.
Я испугалась, что Кузьма, добравшись до него, может совершить непоправимое, но Виктор перехватил его за локоть, крепко удерживая, и довольно громко произнёс:
— Кайм, не нам судить его. Доставим его Астароту.
— Ты позволил себе пренебречь главным правилом, окаянный! — Кузьма был жутко взбешён и агрессивен. — Как ты посмел нарушить порядок?!
— Кайм! — голос Виктора стал не просто опасным, а по настоящему зловещим и загробным. — Самообладание — честь. Рассудит высший суд. А сейчас, — Виктор обратился к кому-то, бросив через плечо, — уведи отсюда Еву и её провожатых, а мы тут немного приберёмся.
Только теперь из тёмного коридора вышел силуэт. Клавдия с бесстрастным выражением лица окинула помещение взглядом.
— Ева, — она многозначительно кивнула на выход, — и вы двое, поторопитесь! — холодно произнесла она.
Перед тем, как развернуться и уйти, я посмотрела на ангела. Еноха стоял неподвижно, прожигаемый яростным взглядом Кузьмы. У меня всё ещё плохо укладывалось в голове всё то, что я увидела. Макс не проронивший ни слова, помог Лизе подняться.
— Что они с ним сделают? — нерешительно спросила Клавдию, когда мы уже вышли из самого здания.
— Ничего. — коротко ответила.
— А Барбело? С ней что? Она…
— Немного потрепали пёрышки.
— Значит жива… — облегчённо выдохнула.
Я остановилась, давая возможность Лизе и Максу догнать меня.
— Вы как?
— На самом деле, Ева, ничего глобально ужасного не случилось, — спокойно ответил Макс, придерживая Лизу за талию. — Да, я немного шокирован… может у меня просто закончились силы удивляться или пугаться, не знаю.
— Всё произошло слишком быстро, — вымолвила Лиза, оставаясь всё ещё бледной. — Мы должны спрашивать тебя: как ты? Там всё-таки была твоя ма…ма, — на последнем слове её голос дрогнул.
— Да… но я её почти не знаю, поэтому, наверное, не могу должным образом разобраться в своих чувствах. Но вы же мне родные. Я очень переживаю.
— Ева, — перебила Лиза, — ты моя самая лучшая подруга. Знаешь, мне плевать на разговоры о том, что женской дружбы не бывает, но ты моя подруга чёрт побери, моя сестра! Я приму тебя любую и, если будет нужно сделаю всё, чтобы ты была счастлива. Ты не имеешь права винить себя в чём либо, потому, что у нас так заведено с самого начала: мы всегда с тобой были вместе и всегда доверяли друг другу, и пусть оно так и останется. А сейчас отвезите нас домой, я хочу проверить родителей и мой организм нуждается в отдыхе.
— Да, конечно, — я улыбнулась, приобняв подругу за плечо.
Все втроём мы так и дошли до машины, оставленной в густой тени деревьев. Я, Лиза и Макс. Оранжевое солнце, уходящее на запад, одаривало тёплыми лучами наши спины. На один миг мне причудилось, что не только солнце следит за нами, но тут же качнула головой, отбрасывая в сторону неприятные ощущения.
Глава 13
Я сидела в своей бывшей комнате — теперь своей комнатой я считала покои Иштара — на пуфе перед зеркалом. Изредка с первого этажа доносились звуки и голоса, непонятная возня. Я старалась отключиться от всего этого. Всматривалась в зеркало. Расчёсывала волосы. Изучала черты лица. Пыталась вспомнить себя прежнюю. Какой я была до встречи с ним? Что изменилось после? Где была настоящая жизнь? Моя жизнь? Быть может ей только предстоит начаться?
Тихий стук в дверь. Я отвернулась от зеркала, наблюдая, кто же покажется в дверях, но стук вновь повторился. Я негромко кашлянула в ладонь, чтобы избавиться от хрипоты, и негромко сказала:
— Можете войти.
Дверь открыл Виктор. На нём была чёрная рубашка, застёгнутая на все пуговицы, брюки на ремне с крупной золотой пряжкой и, натёртые до блеска, туфли.
— Донна, Астарот ждёт вас у камина, — как-то устало и поникши произнёс он, — господину необходимо сообщить вам нечто важное.
— Виктор, вы чем-то опечалены?
— Не извольте беспокоиться, донна, но последние события и впрямь меня задели. — Виктор помедлил, а после улыбнулся так мягко, будто завершающей улыбкой. — Совсем скоро всё это канет в пропасть. Моя горесть отправиться туда же. Будет праздник, — его лицо стало мечтательным, — будет праздник!
Не понимая о чём он, я вышла и отправилась в комнату с камином. Я не была там с тех самых пор… не хочу думать, что было тогда! Сейчас всё иначе… всё изменилось!
Дверь была приоткрыта. Я зашла без стука. Меня ожидало новое потрясение. В центре комнаты находился алтарь. Каменная плита была исчерчена разными иероглифами, неизвестными мне, но это не единственное, что являлось причиной моего ступора. Прямо над алтарём, парило бессознательное тело Барбело, а на ней платье, пошитое из чёрного бархата. Её тёмные, как уголь, волосы касались каменной поверхности плиты.
Иштар стоял ко мне спиной, почти вплотную приблизился к камину, наблюдая за играми пламени. Я перевела взгляд обратно на алтарь. Присмотрелась. Между плитой и телом увидела движение. Это было необычное искажение пространства, словно воздух содрогается, создавая волны и рябь в этом месте.