– А почему я не ощутила, как последовать за ними? – вскрикнула Мелена в пустоту.
Я не сразу догадался – к чему она ведет. Но тут в углу зала материализовалась Трельда. Конечно! Араччи легко видят портал и даже тех, кто по нему путешествует. Это свойство выделяет их среди остальных полукровок.
– Я тоже не смогла за ними последовать, – расстроенно пожала плечами Трельда и понуро побрела к нам. – С трудом влила в Лорна немного энергии через канал мыслесвязи. Мы иногда так делали. Вроде помогло.
Слуги поднесли ей стул и чай.
Жадные глотки айшары на некоторое время перекрыли все звуки в зале. На самом же деле, наши замерли, с ужасом наблюдая, как Меде и Лорн заметно устают, а их враги целы и невредимы. Песчанников по-прежнему оставалось девять.
Наконец, один из них нанес Лорну сокрушительный удар в спину. Араччи выгнулся, свел лопатки. Меде взвизгнула, хотя ее партнер промолчал. По связи догадалась – травма непростая.
Ненадолго Лорн поводил плечами – совсем как я, когда привыкал к боли на турнире. Меде вертелась юлой, отражая выпады в его сторону. Положение представлялось отчаянным.
По залу бежал недовольный, испуганный шепот.
– Ну и где же Аллен?
– Почему не наведет порядок?
– Аджагары бросили нас!
Возмущенные возгласы звучали все громче.
Тем временем, в глазах Меде сверкнуло что-то особенное. Придумала стратегию?
Она ухватилась за плечи Лорна, подпрыгнула мячиком и забарабанила ногами по носам песчанников. Шестеро уклонились, отскочили. Но трое попали под град ударов. Шарахнулись назад, покачнулись и стекли на песок с раздробленными лицами. Меде улыбнулась так, что даже мне стало страшно.
Тем временем, Лорн пришел в себя. Разом поймав мысль напарницы, подхватил ее руками, так, что Меде даже держаться не требовалось, и закружился. Принцесса барабанила ногами по песчанникам с такой скоростью, что я только диву давался. Должно быть, снова работала связь. Лорн двигался, наступал, отскакивал, направляя удары, уводя обоих от редких атак.
Песчанники продержались ровно двадцать минут.
Трое грузно повалились на барханы с выбитыми глазами и раскрошенными глазницами. Еще один – с трещиной в районе виска, которая мгновенно расползлась по скуле. Последние два получили сокрушительные удары в ухо и нос.
Только тогда Лорн опустил Меде на землю и снова повел плечами.
– Исцелим, – бросил нам Путник.
Пара исчезла, а Оксия с Ибрисом растворились в пространстве.
Лорн выпал на маты, и тотчас сложился пополам.
Я поражался его выдержке – любой верианский борец эн-бо позавидует. Только зубы араччи неприятно скрипели, острые края скул очертились на синюшном лице. Меде присела рядом с единственным, сжала его руку, шептала на ухо слова утешения, гладила черные волосы. Он лишь мычал в ответ.
– Сейчас-сейчас, – тяжело вздохнул Путник. – Исправлю я твой позвоночник.
…
(Мелена)
Я раньше всех присутствующих в зале поняла – Лорн выживет.
Его аура говорила о серьезных травмах позвоночника. Но полукровка, способный к исцелению, легко поправит их.
Какое-то время араччи придется отлежаться. Однако это невысокая цена за увечья, из-за которых человек навсегда остался бы в инвалидном кресле. Если вообще бы выжил.
Как только информация об этом пришла ко мне, стало спокойней.
Путник, тем временем, занялся Лорном. И я, наконец, удовлетворила годами зудевшее любопытство. Путник – нишати! Однако не всякий араччи сравнится с ним мощью.
Видимо, все дело в способностях погибшего народа куратора. Я догадывалась об этом по ненароком долетавшим обрывкам фраз и эмоций Путника. Да и простой расе вряд ли под силу разрушить потоки времени на своей планете. Ведь родина Путника распалась прямо в космосе на мелкие осколки, вместе со звездой и частью материи вокруг.
Мало кто знал об этом, аджагары предпочитали умалчивать. Но именно сородичи Путника – авторы первого Разлома.
Я ненадолго выпала из реальности, размышляя о кураторе и его сгинувшей расе.
Тем временем, ситуация накалялась. Мир вокруг рушился. Стремительно и неожиданно. Так под действием специальной взрывчатки оседает и превращается в груду металла и бетона небоскреб. Вот взмывает к облакам титан из самых крепких на Земле материалов, гордо сверкает мириадами глаз-окон. И вот у твоих ног лишь груда мусора, облако пыли поземкой стелится по земле. Бр-р-р…
Я не знала – за что больше переживать.
За Лорна, который сейчас мучился от дикой боли – сращение позвонков и спинного мозга одна из самых мучительных процедур. За Оксию с Ибрисом, которых мы даже не видели. За Трельду, которая почему-то вместо меня, давно передохнувшей после боя Рэма, ощутила последнюю пару и нырнула за ними в портал.
Или клясть судьбу потому, что Великий Аллен оставался безучастен и нем, в то время как Черная нагло нарушала правила.
Уговор был четкий: двое на двое – один верианец, одна полукровка. Однако среди первых трех бойцов Черной вериан не было вовсе – ни единого. А их превосходство исчислялось десятками.
Путник закончил с Лорном. Араччи тяжел дышал, но хотя бы уже не корчился от боли. Меде бережно подняла парня и понесла из зала.
Только тогда мы увидели картину нового поединка.
В зале повисла наэлектризованная тишина. Казалось еще чуть-чуть – и воздух взорвется сотнями молний.
Мы проиграли.
Перед глазами снова высились утесы. А поединок должен был состояться, видимо, на плато.
Но в окружении десятка великанов, словно бы выбитых из каменных глыб, ростом в два верианца, лихо отбивался один Ибрис. Его черные пряди струились по ветру, похоже, нещадно бьющему в лицо. На нем застыло выражение упрямого благородства, мужества, какого я еще не видела. Принц понимал, что проиграет. Но дрался с отчаянным спокойствием.
Тем временем, в зале материализовалась Трельда, таща за собой безжизненое тело Оксии.
– Я назад, – прорыдала она. – Сволочи схитрили! Она угодила не на плато, в ущелье. Еще жива! Путник! Ты сможешь что-то сделать? У нее ведь дети… муж… – айшара всхлипнула и исчезла.
– Я смогу, – выдохнул Путник. Подскочил к Оксии и простер над ней руки. Обмякшее тело айшары напоминало сломанную куклу.
Холод прошелся по моей спине, я передернулась. Рэм погладил вдоль позвоночника, прижал.
– Все будет хорошо, – шепнул со странной, неестественной уверенностью.
Я напряженно следила за Путником. Несколько мгновений казалось, Оксии уже ничего не поможет.
На уровне ауры я видела раздробленные кости – позвоночник, голову, руки, ноги. На физическом плане – покореженное тело, еще надавно такое сильное, гибкое, мощное. А теперь застывшее в неестественной позе на мате… Из-под головы айшары вытекала лужица крови. Ложилась вокруг слипшихся каштановых волос, словно лепестки гигантского цветка.
Бледное лицо выглядело прозрачным.
Меня еще раз передернуло, и даже рука Рэма на спине не спасала. Зато выручила сама Оксия. Путник весь как-то напрягся, окаменел. Айшара вздрогнула, приподнялась и застонала. Румянец не вернулся к коже, но она стала более… живой что ли…
– Оставьте ее пока так, – куратор пошатнулся и повалился на бок.
Один из слуг хотел подскочить к нему. Однако Путник выбросил руку в отрицательном жесте. Ну прямо как я! С кем поведешься! Надо было дать мне отпуск…
Я думала, куратор совсем сляжет. Но он грузно оперся о локоть и присел, переводя дыхание.
Грудь куратора ходила как меха.
Мы с замиранием сердца воззрились на Ибриса.
Он кружил внутри забора каменных великанов как шмель возле людей, которые разоряют улей. Наносил удары, ускользал от кулаков, размером больше головы принца.
Существа двигались медленно, неповоротливо и, мало того, нарочито лениво. Словно бы молчаливо хвастались: «К чему стараться, и так добьем эту вошь». От каждого их удара утесы сотрясались, вниз неукротимым потоком, под стать водопаду, устремлялся каменный град.