Но разве кому‑то есть до этого дело, черт побери? Я босс, и мое поведение обычно никого не шокирует и не разочаровывает. Люди, которые на меня работают, привыкли ожидать от меня чего‑то подобного. Я предпочитаю сразу переходить к делу. Такой подход всегда приносил мне лишь пользу. Я сделал его нормой и не собираюсь ничего менять.
Я вошел в свой кабинет и сразу закрыл дверь, чтобы никто ко мне не заглянул. Я люблю уединение, но в здании со стеклянными стенами довольно трудно спрятаться от посторонних глаз. Когда я только начал создавать «Уокер индастрис», мой отец посоветовал мне такой дизайн. Тогда я не особо разбирался в подобных вещах, поэтому последовал его совету. Он сказал, что, если мои сотрудники будут меня видеть во время работы, я буду казаться им более доступным. Не знаю, что там кажется моим сотрудникам, но у меня такое чувство, будто я нахожусь внутри огромного аквариума и меня разглядывают со всех сторон.
Сев за письменный стол, я тяжело вздохнул. Я надеялся, что мне удалось сохранить внешнее спокойствие, и мои сотрудники не заметили, как я напряжен.
Посмотрев налево, я увидел сквозь стеклянную стену Индию, которая, получив мое распоряжение, сразу же прошла в свой кабинет. Натянуто улыбнувшись, она села ко мне спиной и начала работать с бумагами, которые я ей дал.
Индия единственная из моих сотрудников, кто не пытается скрыть свою неприязнь ко мне. Я читаю эту неприязнь на ее лице всякий раз, когда мы с ней взаимодействуем. Ее честность и смелость вызывают у меня уважение. Все остальные мирятся с моим поведением и принимаются выполнять мои указания с непроницаемым выражением лица. Индия ничего мне не говорит, но я знаю, что она думает: «Уильям Уокер полный мерзавец».
Я долго сидел за столом, ничего не делая. После новости, которую я узнал сегодня утром, мне было трудно сосредоточиться на работе. Мой младший брат, Кит, который в нашей семье всегда считался паршивой овцой, достиг успеха. Работая в отцовской компании «Стрела Купидона», Кит выпустил новое приложение для знакомств, которое быстро стало одним из самых популярных в мире и сделало его миллиардером.
Мне было не легче это принять, чем то, что он нашел себе идеальную жену, и у них несколько месяцев назад родилась дочь. Не понимаю, почему меня все это так беспокоит. Возможно, потому, что до недавних пор я был успешнее. Возможно, потому, что мне доставляло удовольствие, что всякий раз, когда нас с Китом сравнивали, сравнение было в мою пользу. Когда он совершал ошибки, я выглядел еще лучше на его фоне. Теперь все изменилось. Теперь мы с ним на равных, и я не знаю, как мне это вынести.
Я эгоист. Почему у меня не получается гордиться братом, который наконец‑то взялся за ум и добился успеха?
Внезапно до меня дошло почему. Кит получил все, что было у меня, – деньги, влияние, статус. Он получил все это даже быстрее, чем я. Со своей женой он познакомился на работе. Теперь у него есть все, включая идеальную семью.
Семью, которой нет у меня.
Я всегда больше всего на свете хотел иметь крепкую, дружную семью. Наши с отцом отношения никогда нельзя было назвать близкими. Мы с Китом его сыновья от разных матерей. Моя мать американка. Она образованная женщина из хорошей семьи, чего нельзя сказать о матери Кита, англичанке. Наш отец тоже родом из Великобритании. Когда он женился на моей матери, они стали жить в Америке. С матерью Кита он познакомился, когда навещал своих родных в Британии. После двух разводов мой отец остался в Соединенных Штатах, чтобы воспитывать нас с Китом. Мы с отцом проводим вместе довольно много времени, но наши встречи имеют скорее деловой характер, нежели личный. Мы говорим о новых проектах, деньгах и акциях, а затем пожимаем друг другу руки и расходимся.
Кит всегда был ему ближе. Наверное, потому, что Кит такой же веселый и легкий в общении, как отец. В отличие от меня Кит не лез из кожи вон на протяжении многих лет, стараясь все делать на отлично. Он жил в свое удовольствие, не пытаясь построить ни карьеру, ни семью. Я был так поглощен работой, что пропустил тот момент, когда он взялся за ум. Теперь у него есть все, включая жену и ребенка, а я по‑прежнему холост.
Я нравлюсь женщинам, но до сих пор все мои романы были непродолжительными. Женщины считают меня самодовольным, высокомерным и грубым, и, скорее всего, они правы. Я потратил столько времени и сил, чтобы построить «Уокер индастрис» и поднять ее на недосягаемую высоту, поэтому неудивительно, что мое сердце превратилось в камень.