Вернитесь в октябрь 2002 года. Бразильские рынки охватило смятение, когда стало ясно, что Луис Инасиу Лула да Силва, пламенный лидер непроверенной и экстремистски настроенной левой партии, находится на грани победы на президентских выборах. И без того травмированные цены на акции и облигации резко упали. Обменный курс еще больше ослаб. Вкладчики бежали из банков. И правительству, и компаниям было трудно пролонгировать кредитные линии и рефинансировать долги с наступлением срока погашения, не говоря уже о привлечении новых.
Лула был избран в разгар финансовых потрясений, которые дали ему повод выполнить угрозу, с которой он неоднократно выступал как публично, так и в частном порядке, - реструктурировать долг и приступить к реализации стратегии роста, в значительной степени опирающейся на статику. Вместо этого он принял относительно ортодоксальный подход к управлению экономикой, подтвердив при этом обязательство выплачивать все основные суммы и проценты по непогашенному долгу. И он остался непоколебим в обоих этих вопросах.
На финансовые рынки вернулось спокойствие. Рост ускорился благодаря реализации многих давно откладывавшихся реформ. Бразилия пережила один из самых сильных периодов роста и сокращения бедности в своей истории.
Второй экзогенный фактор связан с геополитической изменчивостью.
Не так давно эксперты по международным отношениям и другие люди спорили о том, является ли мир сегодня более безопасным, чем пятьдесят лет назад. Те, кто считал, что это так, указывали на отсутствие напряженности в отношениях между Советским Союзом и Соединенными Штатами, обладавшими огромными арсеналами ядерного оружия, направленными друг на друга. Достаточно было допустить одну небольшую ошибку, чтобы уничтожить крупные населенные пункты. Книги по истории говорят о том, что мир действительно был близок к этому, очень близок.
Те, кто считает, что сейчас мы живем в более опасном месте, тосковали бы по старым временам "рациональных" национальных государств. В конце концов, национальные государства можно усадить за стол переговоров, и существуют структуры, повышающие вероятность конструктивного взаимодействия, значимых обязательств и надежной проверки. Не так обстоит дело с миром "негосударственных акторов", таких как ИГИЛ (также известное как ИГИЛ и ИГ), которые сегодня стали более распространенными. Поскольку у них нет структуры и истории взаимовыгодного взаимодействия, со многими из этих негосударственных субъектов практически невозможно конструктивно взаимодействовать, не говоря уже о том, чтобы обеспечить соблюдение взятых на себя обязательств.
Оказывается, многое в этих дебатах уже не так актуально, поскольку оба явления происходят сегодня. В условиях напряженности между Россией и Западом из-за Украины и Сирии в мире воспроизводятся элементы холодной войны, хотя и в "облегченном" варианте, когда речь идет о масштабах глобального взаимодействия и потенциальных последствиях. С появлением ИГИЛ на Ближнем Востоке, террористическими атаками в Европе и угрозой новых атак правительствам приходится играть в догонялки с различными типами рисков безопасности, связанных с негосударственными субъектами. Даже в насилии на востоке Украины участвуют негосударственные субъекты. Да, они находятся под влиянием Москвы, но не очевидно, что Кремль может постоянно навязывать им свою волю.
Опять же, трудно утверждать, что рынки оценили масштабы и объем возможных сбоев, которые связаны с этим неудачным сочетанием геополитических рисков. И, опять же, причина этого - обусловленная рациональность, которая включает в себя огромную веру в способность центральных банков изолировать рынки, а также волнение по поводу денежных средств, находящихся на балансах компаний. Но если это влияние ослабнет, что неизбежно произойдет в будущем, рынкам придется быстро догонять неопределенную и тревожную геополитическую конфигурацию. Ее нелегко оценить линейно и упорядоченно.
ГЛАВА 27
. МИР БОЛЬШИХ РАСХОЖДЕНИЙ (
IV
)
ПОДРЫВНЫЕ ИННОВАЦИИ ВЫХОДЯТ НА МАКРОУРОВЕНЬ
"Этот разрыв между потенциалом инновации и ее широким распространением - один из тех уроков, которые мы усваиваем, а потом забываем, или не усваиваем из-за невнимания к истории и ее урокам о человеческом и организационном поведении".