Что важно для основных гипотез этой книги, связанная с ними динамика говорит о двусторонних рисках, и они значимы. Это снова понятие распределения, в котором хвосты довольно толстые, и которое в сочетании с другими факторами способствует общей трансформации со временем от нормального колоколообразного распределения потенциальных исходов к более бимодальному.
С другой стороны, низкие цены повышают вероятность глобального экономического подъема, а поскольку в относительном выражении выгоды получают менее обеспеченные домохозяйства (чьи расходы на энергию составляют большую часть их бюджетов по сравнению с более обеспеченными домохозяйствами), они также противодействуют силам растущего неравенства - пусть и на периферии.
С другой стороны, давление на и без того неэффективные нефтедобывающие компании может подтолкнуть их к более разрушительной региональной и глобальной роли. Снижение цен также приведет к тому, что некоторые сырьевые компании и компании, связанные с сырьевыми товарами, столкнутся с трудностями в выплатах, что может отразиться на некоторых классах активов, в которых они преобладают (например, высокодоходные облигации и корпоративные компании развивающихся рынков). Они также препятствуют инвестициям в будущие энергетические мощности, в том числе сланцевые.
2. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ РАЗРУШИТЕЛЬНЫХ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИХ ИННОВАЦИЙ
Второй фактор, способствующий относительно нестабильному распределению будущих потенциальных исходов, - продолжающаяся технологическая революция. Эта революция сочетает в себе два важнейших элемента: расширение прав и возможностей человека до такой степени, которая еще недавно считалась маловероятной, а то и вовсе немыслимой, и развертывание больших данных, искусственного интеллекта и того, что Эрик Бринйолфссон и Эндрю Макафи окрестили "второй эрой машин". 3 Многие наблюдатели и исследователи называют эти революционные и преобразующие силы одними из самых мощных в истории.
Выступая в марте 2015 года на конференции "Будущее работы", организованной WorldPost, совместным предприятием Института Николаса Берггрюена и Huffington Post Арианны Хаффингтон, Эндрю МакАфи добавил, что это "единственный бесплатный обед, с которым экономисты могут согласиться". (Он также отметил, что не существует экономических законов, гарантирующих, что выгоды будут распределены поровну или справедливо).
Хотя мнения расходятся, большинство сходится в одном: мы все еще находимся на ранних этапах поистине исторических преобразований. Инновации с каждым днем становятся все более многочисленными и расширяются во многих измерениях.
На первый взгляд, эти два фактора - расширение индивидуальных возможностей и большие данные - могут показаться противоречивыми. Один из них заключается в том, чтобы дать человеку возможность делать больше. Другой больше напоминает фильмы о появлении машин, которые, быстро поглощая множество данных и соответствующим образом развиваясь, переходят от поддержки и укрепления личности и индивидуализма к вытеснению человечества. Действительно, вспомните такой простой пример, как игра в тривиальные игры. Удивительная сила Интернета, собирающего информацию, в сочетании со стремительным развитием технологий смартфонов дает вам мощные инструменты для правильного ответа на большее количество вопросов, причем гораздо быстрее, чем многие люди могли себе представить. И все же это те же основополагающие силы, которые позволяют таким машинам, как Watson от IBM, побеждать людей в игровых шоу. Они также лежат в основе работы над автомобилями без водителя, удаленной диагностики здоровья и многого другого.
Но на самом деле это далеко не простая дихотомия. Да, феномен "гонки с машинами" сказывается на рынке труда, стоимости образования, оплате труда и составе рабочих мест в современной экономике. 4 Он также изменяет конфигурацию риск/доходность новых инвестиций, усиливая эффект "победитель получает все".
Чем инновационнее экономика, тем выше текучесть кадров и тем большее значение имеют системы социальной защиты. Более того, двойная преобразующая сила этих инноваций - стимулирующая и вытесняющая - несет в себе потенциал как хорошего, так и плохого. Именно поэтому Ян Голдин, директор Школы Мартина в Оксфордском университете, считает, что они представляют собой "новый Ренессанс", который, как и старый, может сочетать в себе великие достижения и возможность ужасных происшествий.