Они вдвоем вошли в большой двор, образованный четырьмя пятиэтажными домами, и быстро нашли нужный подъезд.
- Теперь приготовлюсь, - сказала Ольга, завязывая лицо платком и надевая сверху капюшон. - Если потом что-то и вспомнят, мне это не навредит. Погуляй немного, а я подожду пока кто-нибудь откроет двери.
Долго ждать не пришлось. Через пару минут раздалась короткая трель домофона, и входную дверь в подъезд открыл какой-то мужчина, который не обратил внимания на зашедшую девушку с замотанным тканью лицом. Ольга поднялась на второй этаж, настроилась на нужный образ и позвонила в двадцать шестую квартиру.
- Кто? - послышался из-за двери мужской голос.
- Это я, Федор Гаврилович, - отозвалась Ольга. - Полозов.
- Олег Николаевич? - удивился Первухин, открывая дверь. - Чем обязан?
- А впустить в квартиру? - сказал мэр. - Или у вас сегодня неприемный день?
- Проходите, пожалуйста! - посторонился Первухин. - Вот, обуйте тапочки... Что же это вы в такую погоду без зонта или плаща?
- Меня привезли к подъезду, - сказал мэр. - Где мы можем поговорить?
- Проходите в гостиную, - решил Первухин. - А я, с вашего позволения, заменю халат на что-нибудь более презентабельное.
Он вышел в спальню, где быстро сменил махровый халат на брюки и рубашку.
- Федя! - распахнула дверь жена. - Что это за блядь в нашей гостиной?
Выскочивший в гостиную Федор Гаврилович застыл, приоткрыв рот: на диване, закинув ногу за ногу, сидела смазливая девица лет семнадцати. Задравшаяся символическая юбка не скрывала трусики, глубокое декольте блузки выставляло напоказ немаленькую грудь, а на лице было столько макияжа, что хватило бы разрисовать трех таких же... блядей. Внешний вид и вызывающая поза девушки не оставляли никаких сомнений в ее моральном облике.
- А где мэр? - выдавил он из себя.
- Какой? - хриплым голосом спросила девица. - Этот?
Теперь в изумлении застыла и жена: вместо шлюхи на диване сидел весело улыбающийся Полозов.
- Вы чем-то недовольны? - спросил мэр. - Хотели мэра, вы его получили. Или вам мало мэра? Нужен президент?
Теперь на диване сидел Путин.
- Сядьте! - строго сказал он, и Первухин, нащупав позади себя кресло, сел.
Виктория по-прежнему осталась стоять, таращась на наваждение.
- Ладно, - сказала сменившая Путина старуха. - Вижу, что по-хорошему с вами нельзя. Ну что же, будем по-плохому! Ты директор лесхоза? Отвечать, когда я спрашиваю!
- Я, - выдавил из себя Первухин.
- А теперь отвечай, почему увольняешь Ковалева!
- А почему я перед вами должен отчитываться? - сказал директор, осмелевший когда разговор зашел о работе.
- Потому что вы оба находитесь на волосок от смерти! - прошипела старуха, и ее лицо начало жутко меняться.
Нос вытянулся и загнулся книзу, лицо еще больше сморщилось и пошло бородавками, а глаза ввалились и засветились жуткими красными огоньками. Седые космы зашевелились, как живые, и на Первухиных пахнуло такой жутью, что они не заорали только потому, что от страха лишились голоса.
- С кого мне начать? - сама себя скрипучим голосом спросила карга. - Пожалуй, с женщины, она будет малость почище.
В ее лапах - назвать это руками не поворачивался язык - появился здоровенный нож, и жена Федора Гавриловича не выдержала и потеряла сознание.
- Ну раз она в отключке, начну с тебя, - решила ведьма. - Нагадил, теперь ответишь!
- Я еще не подписал приказ! - взвыл Первухин. - Все еще можно отменить!
- Кто тебя на это толкнул? - спросила Ольга, поморщившись от запаха мочи. - Отвечай или вырежу сердце!
- Бортников! - поспешно сказал Первухин. - Он попросил, а я не стал отказывать. Кто же знал...
- Отработаешь! - сказала Ольга. - Ковалева повысь, а Бортникова, если к тебе обратится, пошлешь...
Она придвинулась к отшатнувшемуся мужчине, обдав его вонью гнилых зубов, и подробно объяснила, куда послать директора мясокомбината.
- Все понял? - спросила она, отметив, что ее жертва начала потихоньку отходить от страха. - А чтобы не юлил и выполнил все по моему слову, оставлю над вами своего демона!
Ковер над диваном пошел пузырем, превратившимся в жуткую рожу с пылающими зелеными глазами. Бортников не выдержал и обмяк в кресле, потеряв сознание. Немного подлечив ему сердце, чтобы все не кончилось инфарктом, она встала и покинула квартиру.
- Что-то ты долго, - недовольно сказал поджидавший у подъезда Нор. - Хорошо, что хоть сообщала, чем занимаешься, а то бы я волновался. Не перемрут?