Подошедший сзади Бейонд заключает её в крепкие объятья, положив голову ей на плечо и обжигая шею горячим дыханием, и Эл только сейчас понимает, насколько же она замёрзла. И непроизвольно старается прижаться к нему плотнее в поисках тепла.
– Тебе грустно, Эл?
Бёздей отлично разбирается в её скупых эмоциях и безошибочно угадывает её настроение. И лучше, чем кто-либо, знает, что ей сейчас нужно. И Эл часто задаётся вопросом, почему вообще однажды позволила ему приблизиться к ней настолько, и каждый раз не находит чёткого ответа.
Она медленно, словно нехотя, выскальзывает из его объятий и оборачивается. И невольно улыбается, смотря в его тёмные, как и у неё самой, глаза. Она не знает, сознательно он это делал или нет, но за те годы, что они были знакомы, Бейонд превратил себя почти что в её копию, переняв привычки, манеру одеваться, говор с небольшим растягиванием гласных, причёску. Их не раз принимали за брата и сестру, что немало забавляло обоих.
– Грустно, Бей.
Она кивает и, мягко улыбаясь, сама обнимает его за талию.
– Мы скоро расстанемся.
Play
– Слон f8 – с5. Кстати, Эл, всё хочу спросить. Ты говорила, что не хотела для меня участи быть твоей копией. Почему же ты обрекла на это Артемиса?
– Ладья b1 – а1. Потому что выбор нужно было делать, разве не очевидно? Ватари был здорово удивлён и озадачен, когда я назвала не тебя. Полагаю, он был на сто процентов уверен, что именно ты станешь моим наследником.
– Но почему именно Артемис? Разве ты не понимала, что из всех он меньше всего подходил на эту роль? Ферзь с7 – d7.
– Ладья с1 – е1. Конечно, понимала, но пришлось выбирать: либо он, либо кто-то из младших. Но они всё ж таки не дотягивали по возрасту.
– Полагаю, ты при этом так же хорошо понимала, что своим решением отправляешь его на верную смерть. Ферзь d7 – с8.
– Я допускала двадцать три процента вероятности, что подобное может случиться, само по себе или же в случае, если ему кто-то поможет.
– Спроси ты совета у меня, Эл, и жалкий остаток его жизни был бы гораздо счастливее. И ему не пришлось бы трепать себе нервы, постигая науку расследования дел. Мои глаза никогда не лгут, я же тебе говорил.
– Думается, тебе было так его жаль, что, не в силах смотреть на его страдания, ты не удержался от соблазна помочь ему покинуть наш мир, да, Бей?
– Ты ведь просматривала его дело и знаешь, что он и сам справился отлично.
– И всё же на восемьдесят один процент я уверена, что без парочки слов, прошёптанных на ухо, или же без чего-нибудь более существенного здесь не обошлось.
– Не стану скрывать, я был очень зол, что твой выбор пал на него, а не на меня. Полагаю, в тот день, когда его жизнь должна была оборваться, ты была бы в полном восторге от его лица во время нашего с ним небольшого разговора.
– Избавь меня от подробностей, Бей. Моё воображение и без них рисует чересчур красочную картину того, что ты мог сотворить с несчастным Арти, чтобы довести его до ручки.
– Кстати, Эл, помнится, я тебе как-то говорил, что жить в комнате, обклеенной фотографиями жертв, довольно забавно. Так вот, как оказалось, жить одному в комнате, где до этого человек при твоём небольшом участии совершил самоубийство, ещё забавнее.
Pause
Эл ненавидит прощания. И, словно назло ей, оно затягивается всё больше и больше. Как и ожидалось, Бейонд зол и обижен на неё за отказ взять его с собой, но, вопреки ожиданиям, не уходит в свою комнату, а продолжает вертеться рядом, делая и без того паршивую ситуацию совершенно невыносимой.
Она удивляется количеству вещей в своей комнате. Рабочие ходят и ходят туда-сюда, перетаскивая многочисленные коробки, пакеты и груды папок, перетянутые бечевкой, а барахла словно не становится меньше.
Бейонд ничего не говорит, не ноет, не упрашивает её передумать. Нет, он просто сидит рядом и с ненавистью смотрит на людей, мешающих их уединению, людей, постепенно забирающих её у него, словно вычеркивающих её из его жизни.
И Эл грустно до болезненных покалываний в сердце. Она не хочет уезжать отсюда, не хочет расставаться. Но решение уже принято, и пересмотру оно не подлежит. Это касается и её ухода, и того, что уйдет она в одиночестве.
И она признаётся себе, что дорого дала бы, чтобы Бёздей остался рядом с ней, потому что сейчас на неё накатывает уже почти забытое чувство всепоглощающего одиночества, отрешённости от окружающего мира. Словно её с головой накрывает невидимый кокон или скорлупа, сквозь которую никто не может пробиться. И которую она сама никогда не сможет покинуть. Так было в детстве, так будет теперь.
Но при этом Эл недовольна. Она слишком размякла, дала слабину, разучилась полагаться только на себя, привыкнув к тому, что тылы прикрыты. Она слишком привязалась.
Когда все вещи наконец-то погружены, времени на долгие прощания уже не остаётся. И Эл резко поднимается на ноги и идёт к выходу из комнаты, даже не оборачиваясь. Бейонд ловит её за руку уже в коридоре, останавливая, вынуждая повернуться.
– Не уходи, Эл.
Его большие тёмные глаза полны грусти и какой-то отчаянной надежды и смотрят так пристально, с такой молчаливой мольбой, что она только в последний миг не даёт словам согласия сорваться с губ. Она знает, что это его первая и последняя просьба, и больше всего на свете ей сейчас хочется остаться или, ещё лучше, плюнуть на всё и позволить ему уехать вместе с ней.
Но нет. В кои-то веки она готова поступиться своими желаниями, пусть даже им обоим от этого будет хуже. Потому что Бейонд заслуживает большего, чем она может ему дать.
В их прощании нет места крепким объятьям, трогательным поцелуям и глупым клятвам, нет места слезам и неловким бессмысленным разговорам. Они просто прощаются.
Комментарий к - 1 -
* Шахматная партия, которая проходит через весь фик, существовала на самом деле. Это Карпов - Каспаров (Матч на первенство мира, Севилья, 1987)
** Да, мы любим край родимый,
Край лесистых круч,
Море, ветер нелюдимый,
Небо в хлопьях туч.
Любим дым родного…
(А вообше настоятельно советую послушать гимн в оригинале, он прекрасен).
========== - 2 - ==========
Play
— Скажи, Эл, а ты довольна своей жизнью?
— Что за странный вопрос? Почему я должна быть ею недовольна? Король g1 — h1.
— Всё, что ты делаешь, это расследуешь преступления. Каждый день, одно за другим, почти что без перерыва. Уверен, за такой срок тебе уже приелось это занятие. Ладья f7 — с7.
— И да, и нет. Ты же знаешь, я берусь только за те дела, которые хоть чем-то могут меня заинтересовать. Раскрывать что-то банальное действительно скучно, плюс к этому, это, прежде всего, работа для полиции. Ладья a1 — b1. Знаешь, сколько запросов приходит мне от Интерпола и прочих служб? Изредка там действительно встречается что-то занимательное.
— Я понимаю, но я не о том. Король g8 — g7. Хотелось ли тебе заняться чем-то другим, а не расследованиями?
— Действительно странный вопрос. Расследования — это всё, что я умею, ты и сам это знаешь. Чем ещё я могу заняться? Творчеством? Поздновато кардинально менять род занятий. К тому же, творчество, неважно какое, это может быть литература, живопись, музыка или ещё что-то — это всего лишь своеобразный способ выставить собственную жизнь напоказ. Так или иначе, в твоих работах будет отражаться то, что происходит у тебя в душе.
— И?
— Представь, Бей, что вместо расследований мы с тобой занимались бы живописью. И что, по-твоему, могли бы создать парень, видящий срок жизни каждого человека, и девушка, равнодушная почти ко всему? Приплюсуй к этому наш цинизм и любовь к нестандартным экспериментам над ближними. И я сомневаюсь, что в итоге мы бы снискали успех.