Для решения последней задачи создавались специальные части, готовые вести боевые действия скрытно и в самых необычных условиях, на отдаленных рубежах мировой зоны влияния США. В военных колледжах страны произошло нечто прежде невообразимое: для лучшего знакомства с потенциальным противником здесь стали изучать книги Мао Цзэдуна и Че Гевары. В докладе Пентагона от июля 1962 г. говорилось о необходимости выработки «программы действий, рассчитанных на поражение коммунистов без обращения к опасностям и террору ядерной войны; программы, направленной на подавление подрывных действий там, где они уже возникли, и, что еще более важно, на предотвращение возможного их возникновения. Другими словами – это стратегия как терапии, так и профилактики»*. Соединенные Штаты бросали вызов всем силам, влиявшим на изменение международной обстановки. Важно отметить, что США стали готовиться к борьбе против национально-освободительных движений, обучая для этого небольшие группы войск, учитывая особенности тех районов мира, где такая борьба могла бы развернуться.
Американское руководство нуждалось в таком идейном обосновании, которое убедило бы американцев в необходимости «заплатить любую цену» в борьбе с народами, вставшими на путь национального самоопределения. Пропагандистская машина Кеннеди – Джонсона пошла по линии, начатой их предшественниками – демократами времен Г. Трумэна: обозначения внешнего врага в лице Советского Союза. «Холодная война» была охарактеризована Дж. Кеннеди как «борьба за первенство между двумя идеологиями: свобода вместе с богом против безжалостной, безбожной тирании»*. Вея сложная система международных отношений была утрированно сведена к противоборству США с «силами зла» в лице Советского Союза. Угрозу американской империи демократы двух разных поколений описали в сходных выражениях. Президент Кеннеди: «Во всех пределах мира нам противостоит монолитный и не знающий жалости заговор, который направлен на распространение сферы влияния путем преимущественно подрывных действий»*. «Отражая коммунистическую угрозу», президент Кеннеди стремился перегруппировать силы американского империализма, привести в систему то, что подпало под американское влияние в 40 – 50-х годах. Примитивный и ложный подход искажал сложную картину бытия. В «вопросе вопросов» – как приспособить мир к Америке или приспособиться к мировым переменам – американская сторона занимала «активную» позицию. Освободившиеся страны должны были, с точки зрения Вашингтона, развиваться в желательном для США русле либо в противном случае встретить противодействие США. Кеннеди в 1961 г. полагал, что Соединенные Штаты достаточно сильны, чтобы диктовать свою волю этим государствам. Однако ход истории внес коррективы в подобное самомнение. Вехами его были Плайя-Хирон, карибский кризис и Вьетнам.
У администрации Кеннеди было желание добиться быстрого успеха в решении «кубинской проблемы», с переориентацией страны, находившейся в 90 милях от их территории. Еще в ходе предвыборной кампании 1960 г. Кеннеди призывал к «серьезному наступлению» на Кубу*. Впоследствии Дж. Кеннеди проклинал экспертов из Центрального разведывательного управления и объединенного комитета начальников штабов, предсказывавших восстание населения против Фиделя Кастро сразу же после высадки кубинских контрреволюционеров, поддерживаемых американцами. Позднее он объяснял: «Неодобрение им плана вторжения было бы воспринято как признак слабости, что явно несоответствовало общей линии поведения администрации»*. События показали, что влияние США в мире может ослабнуть не только от бездействия, но и от непродуманной активности. Серьезным испытанием президентского варианта стратегии глобальной экспансии стал так называемый карибский кризис (октябрь 1962 г.).