К счастью, погода была славной. Осень в Иллинойсе — непредсказуемый беспорядок. В один день может быть около девяноста градусов (около 32 градусов по Цельсию), а в другой снег. На улице была комфортная прохладная погода с небольшим ветром. На площади студенты сидели на скамейках или под деревьями, чьи листья начали менять цвет.
— Это правда прекрасный кампус, — произнесла мама, смотря на деловой центр. Это было новейшее здание, в которое вложилась страховая компания. Оно представляло собой массивную кирпичную структуру, заполненную огромными окнами, а в середине даже был сад бабочек.
— Ага, — сказал папа. — Полагаю, хорошо убраться из города.
Я заметила, как мама ткнула в него локтем. Мне следовало бы игнорировать его, особенно на глазах у Трея, но терпение лопнуло. Он целый день поджаривал Трея и в последний месяц докучал мне на тему смены колледжа. Пора уже высказаться. Папа знал, что я вернулась домой раньше последнего семестра в Тэйлоре и начала ходить к консультанту. Он никогда не спрашивал о причине. Кажется, он просто принял это.
— Да, папа, замечательно убраться из города. Замечательно иметь парня, который заботится обо мне больше, чем греческие буквы на моей футболке. И я считаю, каждый мог бы хоть иногда воспользоваться новым стартом, — отрезала я. Я нечасто бросала вызов отцу, но каждый раз он либо взрывался, либо просто улыбался.
В этот раз он решил поговорить.
— Ты права, Мон. — Он посмотрел на Трея. — Каждый заслуживает нового старта и второго шанса. Первое впечатление бывает обманчивым.
Он вскинул бровь. Я точно понимала, о чем говорит папа, и знала, что Трей не догадается. Папа видел, как я плакала в первый день в Тэйлоре из-за того, что сообщества не хотят меня, хотя безумно желала быть их частью. Папа сказал мне то же самое; возможно их первое впечатление обо мне было просто ошибочным и им необходимо узнать меня. Мы узнали друг друга очень хорошо, и в результате я ждала нового начала. Моего собственного второго шанса.
Трей взял меня за руку и сжал ее.
— Впервые, когда увидел Монику, я подумал, что она невероятна, но я также знал, что она ненавидит меня просто из-за того, кто я есть. Не все сводится к первым впечатлениям.
— Я подумала, что ты самодовольный, высокомерный сын губернатора. Была не так уж и неправа, — рассмеялась я.
— Стараюсь, — улыбнулся Трей.
— О-о-о, — произнесла мама, кладя голову на отца. — Юная любовь.
Я закусила губу, смотря на Трея, и он подмигнул мне. Я не думаю, что мы уже пришли к этому слову, но, по крайней мере, он не убегает в кусты.
Папа прочистил горло:
— Ну, становится довольно поздно, а мне завтра на работу. Пора бы нам возвращаться.
— Ладно, — кивнула я, разворачивая Трея и направляясь обратно к апартаментам.
Седан моих родителей был припаркован на улице. Мама невероятно долго обнимала меня, когда они садились в машину.
— Не превращайся в незнакомку! Скоро увидимся. И Трей? — Она прошагала к нему и обвила его руками. — Ты тоже не будь чужим.
Трей улыбнулся, когда она его отпустила.
— До тех пор, пока вы готовите столь невероятную лазанью, я буду неподалеку.
Папа похлопал меня по спине, и я повернулась к нему.
— Был рад увидеть тебя, Мон.
— И я была рада, пап.
Он обнял меня и придвинулся поближе, шепча так, чтобы только я могла услышать:
— Он хороший парень, Моника.
Мои глаза расширились. Я не ожидала такого от папы. Казалось, он слишком тщательно изучал Трея вместо того, чтобы попытаться узнать его.
— Знаю, пап.
— Будь честна с ним, а остальное приложится.
Я кивнула, когда он отпустил меня. Я понимала, что он имеет в виду, но ни за что на свете не смогу быть честна с Треем. Не готова. И не знаю, буду ли.
Трей обнял меня за талию, пока мы смотрели, как машина родителей исчезает вниз по улице.
— Мне кажется, я оставил кое-что у тебя в квартире, не против, если вернемся? — спросил он.
— Э, конечно, — ответила я.
Мне казалось, я, так или иначе, приглашу его; ему не нужен повод.
Мы поднялись на лифте на второй этаж и прошли по коридору к моей квартире. Трей смотрел, как я вставляю ключи в замок так, будто ждал, что у меня вырастут рога или что-то вроде того. Я приняла странность в его поведении за возбуждение и открыла дверь.
Дорожка из лепестков роз вела от входа к гостиной, все пространство освещалось только свечами. Я почти что ожидала, что дорожка будет вести к спальне, словно дешевый набор для первого раза, но вместо этого, лепестки струились к гостиной. Я проследовала за ними, пока они не закончились. Мой кофейный столик отодвинули, и на полу были слова из белых и красный лепестков: «Сельский праздник с танцами» и большой знак вопроса.