Я с трудом вдохнула.
— Никто никогда не выходит и не рассказывает свой опыт, и вы никогда не стояли лицом к лицу с человеком, который рассказывает свою историю. Но я здесь, чтобы рассказать, что какой-то парень на вечеринке воспользовался мной и не использовал защиту. Я была напугана. Я не знала, что делать, поэтому пошла в студенческий медицинский центр на следующий день, чтобы взять утреннюю таблетку.
Я знала аргументы Трея по поводу утренней таблетки. Он не считал, что это должно использоваться как средство контроля над рождаемостью, как и аборты. Это вина человека, и ребенок не должен отвечать за его ошибки.
— Я не могла получить ее. Поскольку законопроект о контрацепции был принят, она не была бесплатной для студентов колледжа. Я должна была заплатить 100 долларов, а у меня их не было. Поэтому вместо этого я должна была ждать месяц и молиться, что не забеременела. Мой оппонент будет спорить с вами, что дело в ребенке, а не в выборе. У меня не было выбора, когда парень меня изнасиловал. Он лишил меня права выбора.
Я видела, что некоторые люди чувствовали себя неудобно на своих местах. Об этом говорить было нелегко, но я знала, что должна была продолжить.
— Никто не должен чувствовать лишения свободной воли, а когда она есть, должен быть выбор. Если клиники и студенческие центры здоровья не предоставляют этого, то они не выполняют свои функции. Тогда что им останется? Будет больше абортов? Будут ли люди находить другой способ прервать нежелательную беременность? Я не могу сказать. Но что я точно знаю: если вы не оставляете выбор, тогда ничего не остается.
Доктор Уестрефилд кивнула, выражению ее лица не изменилось, когда она повернулась к Трею.
— Ваше опровержение?
Трей сложил руки на трибуне и глубоко вдохнул.
— Когда мисс Реми и я готовились к дебатам, я думал, что знаю свою позицию по этой теме. Я был уверен, что мои взгляды не изменятся. Я все еще верю в семейные ценности и защиту жизни, но кое-что изменилось. Я понял, что есть исключения на каждое правило, и вы не можете просто принять ряд решений, которые затронут всех, если не смотрите на эти исключения.
Трей покачал головой, крутя большими пальцами рук.
— Я никогда не думал, что буду одним из тех, кто скажет, что экстренная контрацепция — это неплохая вещь. Думаю ли я, что ее нужно раздавать как конфеты на Хэллоуин? Не обязательно. Но когда у девушки забирают право выбора и оставляют ни с чем, то это тоже неправильно. Есть исключения на каждое правило. Утренние таблетки и другие контрацептивы не могут быть ответом на всё, но иногда они необходимы. И я не могу не согласиться с мисс Реми, что в случае, когда за красивую девушку выбор сделал кто-то другой, то здесь должно быть исключение. Мони Реми — это исключение.
Я расширила глаза и уставилась на Трея. Он просто смотрел на меня своей большой ямочной улыбкой на лице. Не своей политической, а секретной, которая у него была для меня. Он просто сдвинул дебаты в мою пользу. Не только это, но и после всех нашил ссор о контрацептивах, он наконец-то согласился со мной.
Доктор Уэстерифлд похоже не была в восторге от наших ответов и продолжала задавать вопросы, как будто ничего не случилось. Ответы Трея были схожи с теми, с которых он начал, но в основном были похожи на мои. Когда в конце раздались аплодисменты, я была не уверена: действительно ли все или просто люди были слишком ошеломлены, чтобы знать, что еще делать.
Я взяла свою сумку и хотела уйти из класса, но доктор Уэстерфилд позвала нас:
— Трей? Моника? Могу я поговорить с вами?
— Да, мэм, — сказал Трей и взял меня за руку, чтобы пойти к столу доктор Уэстерфилд.
Доктор Уэстерфилд посмотрела вверх на нас через очки.
— Когда я объединила вас вместе, я ожидала фееричных дебатов, которые заставили бы студентов задуматься. Я не ожидала, что вирус любви поразит вас обоих.
Я глубоко вдохнула. Дерьмо, у нас были проблемы.
Трей заговорил первым:
— Доктор Уестерфилд, я могу объяснить.
Она подняла руку вверх.
— Не надо объяснять. Вы оба отлично поработали над своими выступлениями. На самом деле, я иногда желаю, чтобы больше политиков научились ладить друг с другом, как вы двое. Вы пересекли партийные выводы и пришли к согласию вместо того, чтобы бодаться головами. Вот какая должна быть политика.
Доктор Уэстерфилд улыбнулась, а улыбка Трея с ямочками была такая заразительная, что и я не смогла сдержать улыбку.
— А теперь убирайтесь отсюда, пока другие студенты не начали что-то подозревать, — сказала она, выгнав нас из комнаты.