— Я как подумаю, что вас там могло не оказаться… — Вириян отчаянно покачала головой. — Если бы с ней… Я бы…
Она снова не сдержала слёз, судорожные всхлипы так и рвались из груди.
Эл обнял жену за плечи, притянул к себе, утешающе поглаживая по волосам и спине, пока рыдания не стихли.
Она подняла лицо. В глазах, чистых и светлых, драгоценными камнями сияли слезинки.
— Эл, я так тебе благодарна за всё… Я…
Она потянулась к нему — робко, застенчиво, смущённо. Мягкие тёплые губы коснулись едва-едва. Мокрые острые ресницы дрогнули, опустившись в пол.
Эливерт осторожно притянул её к себе, усаживая на колени. Вириян обвила руками шею, прижалась мягкой щекой.
От неё пахло сладкой выпечкой, яблоками и уютной домашней негой. И так хотелось окунуться с головой в это нежное тёплое облако. Сердце забилось неистово.
Нет, Орлех был не прав — он никогда не смотрел на Вириян как на сестру. Просто он не позволял себе думать о ней вот так, как сейчас. Ведь знал, что она никогда…
Эта женщина, которая нежданно-негаданно оказалась так близко, слишком прекрасна и слишком желанна, чтобы сдерживать себя. И всё-таки Эливерт старался быть предельно ласковым и острожным, чтобы не напугать её закипавшей в крови страстью.
Он припал к её мягким податливым губам, теряя голову от прикосновений к гладкому шёлку волос, к дрожащему телу в своих руках. Желание внутри всё нарастало. Он потянул шнуровку на платье, стаскивая с белоснежного плеча кружевные оборки. Губы торопливо спускались с лебяжьей шеи к наливным яблочкам, вздымавшимся так трепетно из выреза платья.
Но внезапно она напряглась в его руках, словно окаменев на мгновение.
Эливерт остановился, хоть это было не просто, поднял на неё глаза. По лицу Вириян снова катились слёзы.
— Нет, не могу!
Она соскользнула стремительно с его коленей, стыдливо натягивая обратно приспущенный рукав.
— Не могу я! Прости!
Он поймал её на пороге, не позволив убежать. Обнял, всхлипывающую и дрожащую, прижал к себе.
— Я же не прошу ничего… Не прошу ничего…
Она перестала вырываться, только плакала безутешно, прижавшись к плечу, и шептала сквозь эти рыдания:
— Я так хочу сделать тебя счастливым, Эл! Я так хочу этого! Но не могу я! Не могу! Хоть режь ты меня! Мне кажется, будто я его целую, его обнимаю. Мне всё время Давмир мерещится. Я не знаю, как с этим наваждением быть. Не могу так больше!
— Ты меня и делаешь счастливым! — Эл заглянул ей в лицо, чтобы она увидела его глаза, чтобы поверила, что это не просто слова утешения. — Вы обе. Не мучь ты себя! Я ни о чём не жалею.
— Нет тебе счастья со мной, — упрямо покачала она головой. — Зачем ты мне врёшь?
— Мы собирались оставить прошлое за порогом, — напомнил Ворон. — Это было главное условие, помнишь? Но теперь мне кажется, что оно всё ещё дышит нам в спину. Не пора ли, в самом деле, начать всё сначала? Давай просто жить и не терзать себя!
— Это оказалось мне не по силам, — вздохнула она. — Не просто отринуть то, что было частью меня столько лет. Я пытаюсь, ты же видишь, но ничего не выходит…
— Прости меня! — вздохнул Ворон.
— Это ты меня прости! Как у тебя терпения на меня хватает… — она высвободилась из кольца его рук и шагнула к двери. — Светлой ночи!
— Вириян! — окликнул он жену, прежде чем та успела выйти. — Останься!
Она смотрела на него, широко распахнув красивые бездонные глаза.
— Просто останься! Ты мне нужна… И я тебе нужен сегодня. Так ведь?
Она осталась.
Целовать её снова он даже не пытался. Страсть уже отпустила. Всё вернулось в привычное русло.
Необычным было только то, что она лежала рядом, в его комнате, в его постели. И он, прижав её к себе одной рукой, слушал, как стихают отзвуки недавних рыданий в её груди, как дыхание становится спокойным и размеренным.
И так хорошо было знать, что он сейчас не один, и она не одна. Разве это не важнее пылких страстей и жгучих поцелуев?
— Она красивая? — вдруг тихо спросила Вириян. — Та… к который ты уезжаешь иногда?
Эл убрал руку с её плеча, лёг на спину, глядя в высокий потолок.
— Обыкновенная, — нехотя откликнулся Ворон. — Просто милая. И всё понимает…
— Ты её любишь?
Эливерт снова придвинулся ближе, сгрёб её в охапку, прижал к себе.
— Я люблю тебя, мою жену, самую красивую, самую добрую и самую лучшую!
— Но, если бы не я, ты бы женился на ней, так?
— Нет, на ней я бы никогда не женился, хоть она и славная, — честно ответил Ворон. — Я выбрал тебя. Вириян, зачем ты это спрашиваешь, зачем?
Она повернулась к нему лицом, заглянула в серые прозрачные глаза.
— Я твою жизнь сломала…
— Да с тобой… С вами! Моя жизнь только и началась… — он провёл ладонью по её щеке. — Хочешь, я больше туда не поеду? Никогда. Хочешь?
— Нет, я тебя держать не стану, — она снова отвела взгляд. — Я просто хочу быть как все. Любить тебя, быть с тобой — и душой, и телом. Не мучить больше ни себя, ни тебя! Я однажды смогу, Эл. Я обязательно смогу!
— Конечно, — он поцеловал её в лоб, укрывая пледом. — А теперь спи! Вы сегодня наревелись обе… Спи!
— Мне так страшно… — тихо прошептала она, закрывая глаза.
— Ничего не бойся! Я буду рядом… — пообещал он.
Вириян уснула быстро. А Эливерту не спалось. В голове снова прокручивал всё, что за день случилось: разговор по душам с Орлехом, жуткая тварь, едва не отнявшая у него дочь, а теперь ещё эти откровения с Вириян, безуспешная попытка стать его женой по-настоящему.
Она сейчас во сне казалась такой беззащитной, нежной. Стальной стерженёк внутри растаял бесследно. И он любовался её бесхитростным, почти детским лицом. Если бы Эливерт знал, кто такие ангелы, и как они выглядят, он решил бы, что в ту ночь один из них уснул в его постели.
* * *
2 Ночь чёрной луны
Этой ночью…
Стук был таким тихим и осторожным, что поначалу Эл даже решил — померещилось. Но звук повторился снова.
Ворон нахмурился и пошёл к двери.
Риланн не решилась переступить порог, заглянула только в комнату и спросила тихим шёпотом:
— Спит, что ли? А ты чего даже не спустился?
Руки тотчас обвили плечи, потянули с силой из комнаты в сумрачный коридор трактира.
— Я так соскучилась!
Риланн пылко приникла к его губам.
— Тише, Граю разбудишь! — Эливерт аккуратно отстранил её и оглянулся тревожно на спящую девочку.
— Да чего ей просыпаться? — девица отступать и не думала, прильнула игривой кошечкой.
— Риланн, не сегодня! — Эливерт поймал скользнувшие под рубаху руки. — Не надо… Слышишь?
Красотка из «Свиного окорока» обиженно надула пухлые губки.
— Ты чего такой? Я соскучилась. А ты будто и не рад… Совсем меня забыл! Приезжаешь всё реже… Может, тебя твоя Вириян наконец-то пригрела, а?
— Нет, не пригрела, — холодно отозвался Эливерт, снова оглядываясь — разбудят сейчас девчушку своим шушуканьем.
— Как можно быть такой дурой? — насмешливо фыркнула Риланн. — Я бы на её месте тебя из постели совсем не отпускала…
— Не смей так говорить про неё! — под его ледяным взглядом девица, полезшая снова с поцелуями, испуганно попятилась. — Иди домой, Риланн! Тебя муж заждался, небось…
— О, прямо вот так, да? Про мужа моего вспомнил? — она надменно приподняла красивые брови. — Да коли он на тебя походил бы хоть чуток, я уже бежала бы!
Риланн выдохнула, глянула исподлобья примирительно и кротко.
— Эл, ну, ты что? Пойдём ко мне, а! Спит твоя девочка. Она и не узнает ничего. Ты этого боишься?
Она снова потянулась к нему, целуя торопливо.
— Риланн, я же сказал — не сегодня! — Ворон оттолкнул её с силой. — Прекрати! Она скоро проснётся. Она всегда просыпается в это время…