— Лучше скажи, какая причина привела тебя к нам? Ты ведь не просто поздороваться хотел? — На мгновение ее глаза сощурились, лицо выдало тень недовольства. — Еще и в этой форме пришел. Все равно что поднял красный флаг перед нами.
Шейн невольно осмотрел самого себя. Сейчас он сидел в черной форме академии с золотыми пагонами и вышивками. Эти цвета — особенность его нового высшего класса, в глазах остальных учеников были все равно, что мозолью. А для тех девушек, которые раньше носили их, и совсем недавно потеряли, это действительно был красный флаг.
Прямо сейчас ни Эрсен, ни Флорен не могли носить черные цвета. Несмотря на то, что они оставались лидерами в «А» классе — самом высшем среди всех остальных обычных классов, привилегий прошлого у них уже не было. Как и все остальные они носили серебристую форму с черными элементами, посещали постоянные занятия, смешивались с толпой, чтобы не выделяться.
— Ни в коем случае, — твердо отвечал Шейн. — Даже напротив. Я пришел к вам для того, чтобы проникнуться мудростью старшего поколения особого класса.
— Хо… — Взгляд Флорен показался еще более хитрым и ироничным. — Интересно. И что за проблема тебе мешает?
— Что делать со студсоветом?
Стоило лишь Шейну спросить об этом, как обе девушки улыбнулись. Эрсен сразу поставила чашку с чаем на блюдце, а Флорен и вовсе рассмеялась.
— Разве ты сейчас не часть студенческого совета? — сквозь смех спрашивала громкоголосая особа.
— Я тоже была удивлена, когда узнала, — соглашалась Эрсен. — Чтобы кто-то из особого класса присоединился к совету? Неприятно, когда твой заклятый враг внезапно начинает набиваться в друзья. Амелия наверняка рвет и мечет.
Шейн кивнул и невольно почесал затылок.
— В ней и проблема. А еще проблема в ваших одногруппницах. Тех самых, которые прессовали Моржану в свое время.
Наступила тишина. Стоило Шейну сказать об этом, как обе девушки успокоились. И, ведь, действительно. В том, что сейчас некоторые ученицы были настолько самоуверенны, есть и вина шайки Джулианы. Это ведь именно они начали подстрекать их на издевательства. Пусть это и помогло им добиться целей, но в какой-то момент наглость этих учениц просто вышла из-под контроля, но ни Эрсен, ни Флорен, ни сама Джулиана не стали их останавливать.
— Суть? — холодно произнесла Эрсен.
— Эти девчонки никого не боятся. Измываются над все большим и большим количеством человек. День назад я даже выловил в лесу ученицу, которая пыталась повеситься из-за их издевательств.
— Неприятная ситуация. — Эрсен задумчиво опустила взгляд. — И почему совет это никак не решает?
— Потому что Амелия решила воспользоваться вашей тактикой.
— Постой, — Флорен, резко выпрямившись, удивленно уставилась на Шейна. — Она ими тебя теперь запугивает?
Шейн многозначительно улыбнулся. Здесь и отвечать не стоило — ситуация была предельно понятной. Флорен, осознав это, громко рассмеялась и сквозь слезы ответила:
— Вот так все снова обернулось против кого-то из Дорианов.
— А девочка-то зазналась, — Эрсен выглядела все строже. — Пошла войной на сына герцогини, хотя сама стоит на ступень ниже.
Шейн, соглашаясь, закивал.
— Она говорит, что в академии социальный статус ничего не решает.
— У нее просто нет других оправданий. — Откинувшись на спинку стула, Флорен устало скрестила руки на груди. — Даже в академии статус решает все. Но мало просто иметь статус, нужно уметь его использовать. И то, что происходит сейчас в академии, это вина не только Амелии и совета, но также и особого класса.
— А наш класс здесь причем?
— Ты забыл ради чего он существует? Вы — это пример для всей академии. Да, фактически сейчас половина из вас в разъездах, но это ничего не меняет. Вы влияете на обстановку внутри академии не меньше остальных.
Шейн смотрел, как менялось настроение Флорен, с интересом. Когда речь зашла о роли особого класса она сразу стала строже, будто кто-то задевал ее за живое. Эрсен в то же время, напротив, успокоившись, начала объяснять:
— Если студсовет — это сила ограничивающая, то особый класс — это сила подавляющая.
— Что значит — ограничивающая сила?
— А что обычно делают с нарушителями? Отстраняют их от занятий, связываются с их родителями, и, в крайнем случае, запирают в изоляторе. — Махнув рукой, Эрсен зловеще улыбнулась. — Логичный вопрос — что делает особый класс, чтобы решать те же проблемы?
— Применяет силу?
— Именно. И силы мы применяли две. Первая — это давление на семью зачинщика. Если продавить его семью, глава их рода сам найдет способ приручить виновного. Ну, а вторая — это сила физическая. Когда ты фактически сам загоняешь человека в угол и запугиваешь его своей магией.